Дорога на Ксанаду - [76]

Но все лишь на один год. Потом они умирали.

Чтобы соответствовать мифам, в «Балладе о Талисине» Керридвен должна убить Гвиона. Он приобрел мудрость, пусть даже и не желая этого, ту, которая должна была принадлежать королю. Мудрость из котла, которая должна была вариться в нем целый год, пока напиток не обретет всю свою мощь.

Колридж идентифицировал Керридвен с Жеральдиной. Конечно, он не имел в виду внешние сходства, поскольку в балладе нет описания внешности Керридвен. Мог ли он знать о мифе о Китноре?

Может быть, рядом с именем Гвиона он должен был поставить еще одно — С.Т.К.

Но просветление Гвиона не погасло по истечении года: его сначала проглотила, а потом родила богиня. Итак, он стал своим собственным потомком, как король на год.

— Это мифы, — сказал я громко, — мифы! Миф — это кодекс, который санкционирует отношения по поводу владения, и не больше! Возьми себя в руки, Александр…

И все же был ли Колридж королем Керридвен на год, поила ли она его зельем из котла вдохновения? И если это предложение было больше чем метафора, тогда что это значило? Нашел ли Колридж что-то или кого-то в Калбоне?

Исключено.

Моя голова болела до безумия. Я массировал виски костяшками пальцев.

Мой обожаемый рационализм — здесь он превратился в парадокс. Единственная мысль, способная соединить все разрозненные части, была настолько абсурдной, что ее нельзя было даже воспроизвести.

25

Итак, никакой теории. Только факты. Целый список, и лучше по порядку.

Мы имеем: три стихотворения столетней давности, написанные в один год, с осени по осень.

Анонимная публикация «Поэмы о старом моряке» в «Лирических балладах», восемнадцать лет спустя — публикация «Кубла Хан» и «Кристабель» в «Сивиллиных страницах».

Стремительный физический и душевный упадок начиная с 1799 года. Необъяснимая смерть сына Беркли.

Чувство вины до конца дней. Патологический страх за жизнь детей.

Побег в сомнительный мистицизм и метафизику (даже его собственная комната была увешана крестами от угрозы извне, как у сумасшедшего священника, познавшего адские страсти, — героя одного из второсортных фильмов).

* * *

Что-то проскользнуло по моей ноге — это был кот Хендерсона, животное без имени. Я покормил его кусочками сыра.

Загадочные пассажи в письмах и дневниках. Или проливающие свет? Это полностью зависит от того, с какой точки зрения их рассматривать.

«Однажды я открыл некой леди причину того, почему я не верю в духов — потому что я сам слишком часто видел их». Согласен, яркое словцо еще ничего не просветляет.

«Кошмар моих снов и мои ночные крики — не что иное, как муки вины, кара духовного мира». За что духи так безжалостно мучили его?

«О, если бы я только мог разорвать пакт, привязавший меня к моей же крови!»

Какой пакт? Снова только метафора?

«Живые вспышки света в обед, ужас без прикрас. Живой дух при дневном свете: Жеральдина». Как раз в это время он был в Сиракузах и познакомился там с актрисой — Цецилией Бертоцци — «сиреной, против чар которой даже воск Одиссея помог бы лишь наполовину». И провел с ней в конце концов пару ничем не обремененных недель. После появления Жеральдины он больше никогда не видел Цецилию.

Игра чисел наверняка тоже чистая случайность.

Странное заключение в главу вторую в «Кристабель» Колридж добавил намного позже — после написания самого произведения. Итак, вместе с заключением баллада включает в себя 677 строк, без — 655. Среднее арифметическое число отсюда: 666.

Публикация спустя восемнадцать лет — восемнадцать лет: три раза по шесть.

Количество зверей из апокалипсиса. Для христиан — абсолютное зло.

Три шестерки — знак трехликой богини, три фазы Луны — 666. В знак дьявола это число превратил боязливый фанатик, служащий мужскому божеству.

Кажется, я понравился коту. Нужно непременно дать ему имя.

Джон Китс тоже знал белую женщину. Он называл ее La Belle Dame sans Merci.[173] «Ее волосы были длинными / походка легкой / а глаза дикими». Рыцаря, попавшего к ней в грот, она кормит манной и медом, а потом убаюкивает. Но его сон оборачивается кошмаром: он видит бледных окоченевших королей и правителей, видит «в темноте ее истощенные губы, / широко раскрытые в ужасном предупреждении». До конца своей жизни рыцарь носит на лбу «лилию смерти / с капельками холодного пота и лихорадочными проявлениями, на его щеках бледная роза, / которая быстро вянет».

В том же самом письме, которое Джон Ките послал своему брату Джорджу 28 апреля 1819 года вместе с первой частью «Беспощадной красавицы», он пишет и о том, как во время прогулки по Хайгейт-Пондс встретил самого Колриджа с его другом. Колридж тоже упоминает об этой встрече. По словам поэта, Ките попросил у него разрешения пожать его руку, чтобы оставить воспоминание о той встрече.

— В этой руке, — сказал Колридж Грину, — находится смерть.

Спустя год после этой встречи Джон Ките скончался от артериального кровотечения в легких.

В год написания «Беспощадной красавицы» Вальтер Скотт (сбегавший после завтрака у Вордсворта в ближайший ресторан) опубликовал в антологии «Border Minstrelsy¹» «Балладу о Томасе Раймере». В этом произведении леди, одетая во все белое, похищает на своем таком же белом коне Томаса фон Эркелдауна.