Дорога на Даннемору - [11]

— А ты? — не удержался от вопроса Павел Усольцев.

— Я, разумеется, поступил наоборот. Разве уместны на сей счёт какие-либо сомнения?.. И наконец, третье: для меня очевидно, что технологией перемещений сквозь время обладает и иная, пока неизвестная нам сила. Назовём её…

— «Медведом», — вдруг подал голос Антон Радаев, он же Шерстяной. Видимо, «укус саламандры» разбудил его воображение, хотя, признаюсь, я не понял того ассоциативного ряда, что возник в голове, покрытой торчавшими как проволока волосами.

— Почему это «медведом»? — уточнил я на всякий случай.

— Креативное имя…

— Что значит «креативное»?

— Никто не знает значения этого слова, — подал голос Нильский Крокодил, — поэтому употреблять его можно по собственному разумению.

— «Медвед» — идеальный символ для условно-шифрованного обозначения ввиду его абстрактности, креативности и отсутствия очевидной лигнво-смысловой связи со значением, в него заложенным. — оттарабанил Шерстяной. — Так нас учили в школе прикладного даунизма на уроках «Организация прикладной контрразведывательной деятельности в свободное от лечения время».

— Вот за что мы тебя уважаем, Шерстяной, так это за умение говорить очевидную бессмыслицу с самым умным видом, — кивнул Инквизитор, — Хорошее слово «Медвед», пусть остаётся!

— Ладно, уговорили. Итак, некто, условно именуемый «Медвед», также располагает технологией перемещения сквозь время. Причём, в этом вопросе он ушёл гораздо дальше «цивилизаторов». Я могу утверждать это с уверенностью, поскольку видел трижды, как этот самый «Медвед» создаёт тоннель для перехода…

— И как же он это делает? — не без скепсиса в голосе полюбопытствовала Ола.

— Рядом с тем объектом, который «Медвед» собирается переместить во времени появляется… гм-м, как бы это получше назвать… «тоннель перехода» как-то по детски, тем более, что это вовсе и не тоннель…

— Воронка… — подсказал Круглов, — Мне её Наташа нарисовала на досуге. Я хотел даже такую нэцке сделать из чёрного диорита.

— Да, Наталья Тихомирова называла её «воронкой», хотя, по-моему, это плоский чёрный круг, очень точно расположенный в пространстве. Буквально на расстоянии метра-полутора от нужного объекта. Мне совершенно непонятно, как этот «Медвед» узнаёт место, в которое надо направить такую «воронку». Я трижды наблюдал появление таких «транс-временнЫх переходов» — первый раз в Звёздном Акапулько, когда появился Ксанф; затем — в Санкт-Петербурге, когда совершилось перемещение Натальи; и в третий раз — на чердаке сумасшедшего дома, когда люди «Медведа» явились за мною. Для меня очевидно, что «цивилизаторы» не умеют создавать подобных переходов с такой точностью. При засылке меня в прошлое они ошиблись на сутки! Да и по пространственному положению перехода у них тоже вышла ошибочка. Я вывалился из него в воздухе на высоте метров семи-восьми, оказавшись выше кроны дерева! И упал прямо в ветки. Чуть было не убился нахрен. В смысле, напрочь. То есть насовсем.

— А если б они ошиблись в другую сторону? — задумчиво протянул Инквизитор. — И ты бы вышел из «транс-временнОго перехода» в восьми метрах под землёю?

— Гм… Там бы я и остался, надо думать! Так вот, заканчивая наш сумасшедший разговор, считаю нужным сказать: технология перемещений сквозь время, по моему разумению, должна быть передана Совету Атаманов. Во что бы то ни стало! Если мы допустим, чтобы «цивилизаторы» безнаказанно шарились в нашем прошлом, то нас всех скоро просто не станет.

— Надо будет составить генеалогические древа всех казаков, — задумчиво проговорил Инквизитор. — Поколений на двадцать назад, не меньше. И осуществлять постоянный мониторинг прошлого. Звучит, конечно, абсурдно, но… это новая реальность, к которой нам пора привыкать.

— Мы думаем об одном и том же, — кивнул я. — Только это — уже тема моего доклада Совету Атаманов. Сначала надо получить материал, с которым я выйду на Совет. Наталья уже с нами. Не могу пока объяснить почему именно, но с нею в этой истории многое связано. Поэтому ни при каких условиях Наталью нельзя выдать Земной Цивилизационной Лиге. Кроме того, надо заполучить «торпиллёр». А для этого надобно добраться до Циклописа Хренакиса. Поэтому, возвращаясь к вопросу дорогой Олы, я отвечу так: похоть здесь совершенно не при чём. Не стоит давать сложным явлениям простые объяснения, даже если это вдруг покажется очень удобным.

— Да не волнуйся ты так! — усмехнулась Ола. — По тому, как ты трёшь стакан, я могу догадаться, что у тебя давно уже не было женщины!

— Тьфу… — я отставил плошку в сторону, благо сила тяжести, созданная раскруткой «Претории» вполне позволяла это сделать.

— Я вот о чём подумал… — заговорил Антон Радаев по кличке Шерстяной и, увидев полные скепсиса взгляды, поспешил пояснить. — Как это ни покажется странным, я всё же иногда думаю… так вот, может, нам следует разделиться? Одна группа занимается Хренакисом. Другая — ищет место, в котором расположено устройство, с помощью которого «цивилизаторы» вторгаются в прошлое. Даже если одна из групп не сможет выполнить поставленной задачи, мы всё равно получим в своё распоряжение «машину времени».