Дорога к звездам - [8]

Яша объяснил продавцу, что отец намеревается сделать ему подарок ко дню рождения и вот послал его прежде выбрать что по душе. Продавец подал Яше «Фотокор». Мальчик долго и методично изучал каждую деталь. К сожалению, он не имел возможности заглянуть в механизм объектива… Но… ничего! Его устраивало уже и то, что удалось посмотреть. В голове начинал намечаться план постройки.

Кончилось тем, что продавец отобрал аппарат и прогнал его от прилавка.

В тот же день юный изобретатель приступил к выполнению задуманного. После долгих дней тишины в квартире вновь раздались стук молотка, шарканье напильника, звон жести. Товарищи приходили к Яше посмотреть, как идет дело, а заодно и помочь ему.

Яша работал, забывая о своих школьных делах. Про домашние задания он вспоминал уже в постели. На следующий день он, опустив глаза в парту и краснея, объяснял Ольге Михайловне или Сергею Петровичу, преподавателю литературы, почему не выполнено задание. С занятиями в школе у него в таких случаях дела шли из рук вон плохо, он скатывался в разряд неуспевающих учеников.

Только что тут было поделать? Увлечение бывало всегда таким сильным, что он уже никак не мог оторваться от своих моделей даже на одну минуту.

Когда однажды майским утром Борис зашел за ним, чтобы вместе идти в школу, он увидел на столе Яши собранный фотографический аппарат.

— Готов? — спросил Борис, осторожно приподнимая аппарат и разглядывая его со всех сторон.

— Ага.

— Меня первого снимешь? — попросил Борис.

— Ясно, кого же еще?

— А пластинки у тебя есть?

— Отец обещал купить, если…

— Что?

— Да вот, если с геометрией справлюсь. А мать сказала, что если ее еще раз из-за меня в школу вызовут, так она все мои модели повыбрасывает.

— Она ведь у вас такая. Сделает, пожалуй… запросто.

— Еще бы!

— Аппарат-то подальше спрячь. Здорово он у тебя получился. Прямо как настоящий.

Филипп Андреевич, действительно, купил и пластинки, и бумагу, и проявитель с фиксажем, и красный фонарь, и даже рамку для печатания снимков. Однако все это он закрыл в комод, объявив Яше, что не даст ничего, пока тот не исправит все двойки.

Пришедший Борис посочувствовал товарищу.

— Давай покажем аппарат Григорию Григорьевичу, — предложил он Яше, — может, ему так понравится, что он сразу достанет пластинки. Мы тогда всей станцией снимать будем.

Яша согласился.

Григорий Григорьевич долго вертел аппарат в руках. Ему не приходилось заниматься фотографией, и потому он не мог оценить всех качеств аппарата. Но все-таки он увидел, что вещь сделана мастерски. Глухое внутреннее раздражение овладело Григорием Григорьевичем.

— Покуда я вижу только блестящую игрушку, не более, не менее, — сказал он, — заберите ее и не отвлекайте ребят от работы.

Руководитель станции кривил душой и оттого еще сильнее росла в нем неприязнь к этому мальчишке, злоба на самого себя, на весь мир.

Яша возвратился домой очень расстроенным. Единственное, что ему оставалось делать, это сесть за уроки.

Филипп Андреевич с папиросой во рту зашел в комнатку сына, постоял за его спиной, заглянул в тетрадь и спрятал в уголке рта улыбку.

У отца было желание поговорить — разговор у них всегда получался задушевным, длинным, но сейчас, увидев, чем занят Яша, он бесшумно вышел обратно.

На повторение теорем ушло немало времени, на задачки и того больше. Как только Яша расставался с моделями, он становился медлительным. Особенно медленно он писал. Иногда он застывал над недописанным словом, будто забыв, какая буква за какой должна следовать. Воображение уносило его далеко. Спохватившись, Яша нехотя возвращался к учебнику.

Выручала хорошая память. Захлопнув, наконец, учебник, Яша мог пересказать все прочитанное или написанное — оно стояло перед его глазами, точно застывший кадр кинокартины.

На другой день в классном журнале рядом с «плохо» Ольга Михайловна вывела против фамилии Яши «отлично». И в тот же день, придя с работы, Филипп Андреевич передал сыну купленные накануне фотопринадлежности.

Не ожидая захода солнца, Яша немедленно занавесил окно и принялся заряжать кассеты. Вскоре он выскочил с аппаратом во двор в поисках объекта для съемки. На первый раз можно было сфотографировать даже дровяник, из-за которого выглядывала береза.

Сделав снимок, Яша бросился обратно в затемненную комнату. Когда на стекле, опущенном в проявитель, обозначились контуры дровяника и березы, мурашки восторга побежали по спине мальчика. Ему показалось, что вдруг он погрузился в мир одной из тех сказок, которые читал в детстве, и добрый маг-волшебник, притаившийся во мраке комнаты, творит чудеса.

Не дав как следует просохнуть негативу, Яша побежал с ним к Борису. Затем они уже вдвоем возились с фотоаппаратом, фотографировали друг друга, фотографировали все, что попадалось на глаза. Пластинки тут же проявлялись и выносились на двор для сушки. Мальчики стояли, подставив стекла под ветер, переступая с ноги на ногу от нетерпения. Потом они занялись печатанием, перепортили массу бумаги.

И, конечно, в этот день им было не до домашних заданий. Зато на другой день все в классе знали, что Якимов сделал сам фотоаппарат, который здорово фотографирует.