Дорога к звездам - [14]

Скучно в пионерском отряде? Но виноват не только пионервожатый. Что они сами сделали для того, чтобы оживить работу отряда? Нечего опускать глаза. Теперь следует подумать, как быстрее исправить положение. Она лично считает, что учащиеся бывшего шестого «Б» выросли из пионеров, пора им вступать в комсомол.

А как Ира рассказывала о комсомоле! Оказывается, она замечательно читает Маяковского, знает уйму историй из времен гражданской войны.

Разумеется, вступать пожелали все.

— Да кто же она, Ира Пескова? — спросила мять.

Яша пожал плечами. Ну, как кто? Просто комсомолка, работает в райкоме комсомола Ее слушать, так прямо заслушаешься.

— Рада за тебя, — сказала Анна Матвеевна. — Твой отец с шестнадцатого года в партии. Тебе нельзя отставать от него.

Немножко остыв, Яша сел писать заявление о приеме в школьную комсомольскую организацию. Однако после каждого слова он вскакивал и принимался ходить по комнате. Фантазия и здесь увлекала его вперед. Он уже представлял себе, какие важные поручения будет выполнять, удивляя своим умением самых опытных работников райкома, как восхищенная Ира будет хвалить его при всех ребятах. У него уже сейчас намечаются конкретные планы! Во-первых, борьба за отличную учебу всего класса, во-вторых…

Яша дважды переписывал заявление, потому что от возбуждения ставил кляксу за кляксой.

Ночью он долго ворочался, не мог заснуть.

Впрочем, в эту ночь не мог заснуть еще один человек, потрясенный невиданными переживаниями, — Григорий Григорьевич Мохов. Комиссия из райкома комсомола признала его руководство детской технической станцией весьма посредственным. В его работе с детьми не было необходимого разнообразия, не было инициативы! Инициатива… Весь мир почернел в глазах Григория Григорьевича, едва было произнесено это слово. И кто его произнес? Эта девчонка, от горшка три вершка. Что она может смыслить в технике? Однако с нею согласились все члены комиссии. Да и сам он не мог не соглашаться с критикой девушки… иногда конечно… и только мысленно. Вслух он находил оправдания совершенно объективного порядка, ссылаясь на отсутствие необходимых руководств, инструкций, средств, материалов.

Модели кораблей, заполнявшие обе комнаты технической станции, все же произвели благоприятное впечатление на комиссию и даже на эту… как ее… на Пескову. Девушка с веселым любопытством принялась разглядывать тот самый пароход, который подвергался торпедной атаке. Пока вспоминали этот нелепый случай, Григорий Григорьевич натужно улыбался, но словно стоял на горячих угольях. Он жестоко страдал от незаслуженного унижения.

Его не отстранили от руководства, но предложили дать максимальную возможность моделистам проявлять свою собственную (будь она проклята!) инициативу.

Затем его попросили принять обратно Якимова. Просьба прозвучала так, что он счел благоразумным не возражать. Этот мальчишка… Видно, от него еще не оберешься хлопот. Сколько еще придется терпеть из-за него неприятностей.

Нет, даже на этой, на его взгляд, чрезвычайно незначительной работе не было покоя. А как хотелось…

Ворочаясь с боку на бок, Григорий Григорьевич воскрешал свое прошлое. Что-то в жизни получалось не так, а что именно, он сообразить не мог да и… не желал. Или уж он оказался вовсе бездарен и ни к чему не способен? Разве у него не увлекающаяся натура?

Взять хотя бы его тягу к судовым двигателям, которая началась с раннего детства и не потухла по сей день. Правда, ему не удавалось забраться поглубже в паровую машину, постичь ее теорию. Тогда, быть может, он изобрел бы что-нибудь новое, стал бы современным Уаттом. Что ж… каждому свое. Ему не дали в полной мере проявить свои способности, свое мастерство практика, его затерли, заплевали…

И, вспомнив, как его когда-то распекали в управлении пароходства за крайнюю ограниченность, за пренебрежение к новой технике, Григорий Григорьевич сильнее заворочался на скрипучей кровати.

Нет, его просто никто не хочет понять. Миллионы таких, как он, трудятся на узком участке, не заглядывая в будущее. Разве же они не приносят колоссальной пользы обществу? Да, да, он незаметный, но необходимый труженик.

Найдя, наконец, точку опоры, Григорий Григорьевич успокоился и уснул.

В комнате было душно, грязно, не прибрано.

8

Ирина встретила Яшу на улице. Он разглядывал витрину с книгами.

— Ага, попался! — пропела Ира и схватила его за рукав. — Ты что же это, дружок: получил комсомольский билет и исчез?

— Я не исчез, — смутился Яша. — Я тут новую штуку придумал…

— Почему же с нами в поход не ходил? Мы очень славно время провели: купались, загорали, рыбу ловили, варили уху. А костер какой распалили! Всю ночь около него просидели, так и не спали.

Яша прищурился на небо, будто увидел в нем что-то. Разве он виноват, что его захватила уже новая страсть, новое увлечение?

— Ну? Что же ты молчишь?

— Мне все равно нельзя купаться, — тихо ответил Яша. — Потом вы очень далеко ходили.

Ира поняла. Больше она ни о чем не спрашивала.

— Ты куда-то спешишь?

— Нет, я книги смотрел.

— Пойдем ко мне в гости.

— Ой, что вы!

— А чего испугался? Пойдем, пойдем! Я вот конфет купила, чай будем пить.