Дорога из желтой чешуи - [28]

— Вы абсолютно правы, — грустно улыбнулся вампир, — я жив только потому, что обладаю отменной регенерацией, а местные жители ни разу не попытались убить меня всерьез. К сожалению — отель, на который я возлагал так много надежд, пришел в упадок, а ведь первое время мне казалось, что я буду здесь счастлив. Чтож, я готов выполнить Ваши желания.

— Надеюсь, что тут найдется пара комнат, горячая вода и ужин? — отозвалась я.

— И это все? — растерялся вампир.

— Котик, тебе нужно еще что-нибудь? — спросила я у Вера

— Разве что кружечку пива, — мурлыкнул тот.

— Но… почему?

— Там, откуда я родом, — наставительным тоном отозвалась я, — считается, что все заветные желания человека исполняются. Рано или поздно, так или иначе. Правда самые заветные желания, почему-то, исполняются уже тогда, когда их переложили в папку «больше не надо» и перестали мусолить. Но мой опыт только подтверждает народную мудрость — лучше не мечтать о чем-то, а делать это своими руками. Или головой. Так что на данный момент самое горячее желание у меня — привести себя в порядок, а также вымыться, поужинать и как следует выспаться.

— Позвольте Вас проводить в Ваши покои, — шагнул ко мне, протягивая руку, Мигель.

А дальше началась чертовщина: раздался звон разбитого стекла, вампир стремительно кинулся вперед, я упала на столешницу, заботливо подстрахованная от удара головой и плечами, надо мной нависло бледное лицо с пылающими красными глазами и ощерившимися клыками. От окна послышался чей-то знакомый голос, который кричал: «Не смей трогать её, тварь», противный чавкающий звук, знакомый топор, вошедший Мигелю возле ключицы, запах сырого мяса, и мое лицо, забрызганное чем-то красным. Почти мгновенно мозг расшифровал — чем именно, и меня принял в свои объятья благословенный обморок.

Глава 8

Очнулась я от отвратительной вони: возле моего лица тлело чье-то черное перо. Я еще раз вдохнула отвратительный запах, в голове тут же прояснилось, зато напал кашель. Наконец, откашлявшись, я села прямо на столе и оглядела поле боя вместе с войсками. Рядом со мной стоял бледный Кит, именно он и привел меня в себя. У противоположной стены над фарфоровой ночной вазой, судя по звукам, тошнило Май — Рамзи бережно поддерживал ее под мышки, что-то втолковывая своим мурлыкающим голосом.

— Кит, милый, можно как-то сделать, чтобы Май не было слышно? Я понимаю — первый бой, первая кровь, это нормально… Но мне самой уже как-то не по себе, — жалобно попросила я.

Тот кивнул, что-то пробормотал, и теперь у противоположной стены шло немое кино. Я резко отвернулась и… дрогнувшей рукой вырвав у Кита перо сунула его себе под нос. Стало чуть легче, но все-равно смотреть, как пожилой, седой мужчина «в теле», в белой шапочке и халате с трогательными винтажными завязочками на спине, хлопочет над кровавой раной на полуобнаженном аристократическом теле нашего хозяина — вампира, было крайне неловко. Чувство неловкости зашкалило, когда и без того не отличавшийся здоровым цветом лица, распластанный на подобии кушетки дон Мигель грустно улыбнулся мне:

— Не вините её. Она хотела Вас спасти — я не мог противиться её желанию.

— Ну знаете ли, — возмутилась я и повысила голос так, чтобы меня прекрасно услышали острые ушки, — после подобного честные люди и нелюди обычно женятся на жертвах своего произвола!

Что хорошо — после моего демарша тошнить Май тут же перестало.

Лекарь, навевающий мысли о Чехове и словосочетании «земский доктор» повернулся ко мне и неожиданно подмигнул:

— Не волнуйтесь, прелестная донна, наш маленький львенок на удивление везуч! Мы немного почистим и перевяжем его рану, и к утру он уже будет как новенький.

— Львенок? Он сказал львенок? — судорожно уточнила я у Кита, в балахон которого вцепилась.

— Даааааааа, — отозвался тот, — прикинь, какое смешное прозвище!

— Только не Трусливый Лев, — застонала я, закрывая глаза, — нет, боги этого места, только не это!

— Мануэль, ты не видишь — нашей гостье снова стало плохо! Перестань возиться с моей царапиной, и иди к ней — люди такие хрупкие! — послышался вельможный голос.

Я тут же распахнула глаза, и даже выставила ладонь вперед, чтобы явно показать свое несогласие:

— Со мной действительно все в порядке. Небольшое нервное перевозбуждение, думаю, что горячая ванна и крепкий сон благотворно скажутся на моем самочувствии…

И практически тут же об этом пожалела. Звякнул в длинных, аристократических пальцах колокольчик на длинной ручке, и тут же в комнате словно взметнулся вихрь — серые платья с длинными, пышными юбками, белые крахмальные передники, чепцы с кружевом, ласковые клыкастые улыбки, от которых берет оторопь и очередное осознание, что человек по сравнению с вампирами — слабое и беззащитное существо. Через несколько минут я обнаружила, что сижу в огромной кровати с балдахином, умытая, расчесанная и переодетая в длинную ночную рубашку с глухим воротом и длинными рукавами, а передо мной, сразу поверх покрывала, стоит маленький столик с чашкой молока и белыми тостами с джемом. И главное — все случилось без моего участия, я просто не успевала отказаться, воспрепятствовать или как-то влиять на происходящее. Наверное — надо было запаниковать, кинуться выяснять — где остальные мои спутники, и чего от меня хочет хозяин этого дома, но было уютно, спокойно, и сонно, и никуда не хотелось бежать. Скользя глазами по обстановке я думала — если это был один из номеров, то на какого уровня постояльцев рассчитывал наш вампир? В просторной комнате с высокими потолками, выкрашенной в нежный персиковый цвет, кроме огромной высокой кровати с изголовьем, на которой сейчас устроилась я, стояло бюро светлого дерева, пара кресел и диванчик, перекликающейся с балдахином обивкой, и низенький столик между ними. Но самым замечательным в комнате, словно бы напоенной теплом и легкостью, оказались двери на балкон — огромные и прозрачные, вокруг которых красивой драпировкой спускались гардины. Возле кровати стояла прикроватная тумбочка с изящным подсвечником, рядом с которым расположился уже знакомый мне колокольчик. Чувствовала я себя при этом как героиня романа, действие которого происходит лет двести тому назад — то есть весьма странно. От этих мыслей меня отвлек легкий стук в дверь.