Дорога домой - [50]

– Вы решили, – улыбнулся Джон, – превратить Седикан в настоящее убежище и дать нам приют. Надеюсь, вы понимаете, сколь велика наша благодарность, и мы сумеем…

– Отработаете. Алекс, по всей видимости, организует мозговой трест и будет терзать вас с утра до ночи. – Клэнси усмехнулся. – Вам понравится Алекс Бен Рашид. Он настырный, но абсолютно честный и справедливый человек.

– Лучше не придумаешь, – Джон уже не слушал его. Он смотрел, как Элизабет выходит из машины. – Я сейчас вернусь.

Элизабет была на полпути к самолету, когда к ней подошел Джон. Свет, что вырвался из открытой двери ангара, упал на ее блестевшие от снежинок каштановые волосы, и они засияли, еще больше подчеркивая бледность ее лица. – Ты очень рисковала – мы уже взлетаем, – сказал Джон, волнуясь. – Я уже не знал, что и думать: снег так и валит.

– Мне во многом надо было разобраться. – В мыслях Элизабет была полная ясность, когда остановила машину неподалеку от ангара, а сейчас она не знала, как ей выразить, что она чувствует. – Мне не сразу удалось отыскать взлетное поле. Оно находится довольно далеко от дороги.

– Поэтому мы и выбрали этот аэропорт. – Он замолчал на миг. – Я тоже имел возможность поразмышлять, и вот к какому выводу я пришел. Я не позволю тебе уйти. Независимо от того, что ты решила, я знаю, что нам еще многое надо преодолеть. Вернемся в твой дом вместе с Эндрю и поженимся. Я хочу и могу сделать тебя счастливой. Не так, как Марк, но…

– Давай покончим с этим, – не дала ему договорить Элизабет. – Мы не сможем ни к чему прийти, пока не расставим все точки над "i". Нет, ты не такой, как Марк. Не такой великодушный, мягкий, и с тобой будет не так просто идти по жизни.

Джон помрачнел.

– Не стоило тебе говорить об этом. Я знаю, какое чувство ты испытывала к Марку. Но прошу, дай мне время…

– Джон, ты можешь помолчать немного, – сказала она. – Мне хочется высказаться, а ты только мешаешь. Марк был чудесным человеком, и я очень любила его. Первое чувство всегда неповторимо. Оно особенное. Ты сказал, что я принадлежу тебе. Но ты должен осознать, что никогда не сможешь завладеть всем моим сердцем, часть моей души всегда будет принадлежать Марку. – Она едва заметно улыбнулась. – Но моя нынешняя жизнь и будущая полностью принадлежат тебе.

– И я беру их в свои руки, – тотчас откликнулся Джон.

– Подожди. Еще не все, – она укоризненно покачала головой. – Ты не хочешь спросить, люблю ли я тебя?

– Я не посмел, – просто признался Джон.

Элизабет почувствовала, как слезы навернулись ей на глаза, а горло сжалось от нежности к нему:

– Джон! – Шагнув вперед, она оказалась в его объятиях. – Я люблю тебя до безумия. Иначе почему я так долго сопротивлялась этому чувству? Я сразу поняла: как только я разрешу тебе войти в мою жизнь, о покое можно будет забыть в то же мгновение.

– Ты любишь меня? Ты думаешь, это не просто влечение?

– Убедить в чем-либо такого человека, как ты, ужасно трудно. – Она обвила его шею. – Я люблю тебя. Это не первая любовь, но теперь моя любовь глубже и намного сильнее. Мне пришло в голову по дороге, что ничто не вечно в нашей жизни. Мы все время меняемся, и думаю, что и наша любовь тоже будет расти и меняться. Куда она приведет, мне не дано знать. Но одно я знаю совершенно точно: что ты самый дорогой мне человек.

– И ты не пожалеешь об этом, Бет. Я сделаю все, что смогу, для тебя. Мы вернемся к тебе домой и…

– Нет.

Он не сразу понял.

– Что?

– Нет, мы не вернемся домой. – Ей удалось выдавить из себя улыбку. – Мы отправляемся в Седикан.

Взгляд Джона пробежал по ее лицу:

– Нет, если ты при этом будешь страдать. Я же тебе говорил, что постараюсь устроить все как следует здесь.

Она покачала головой:

– Нет, и для Эндрю, и для тебя будет лучше, если мы поедем в Седикан. Я не прощу себе, что заставила тебя так поступить. Конечно, я не в восторге от того, что мне придется уезжать из родного дома, который так люблю. Это больно. Теряя одно, человек получает взамен что-то другое. Ты сказал, что Эндрю – это мост между прошлым и будущим. Думаю, что и любовь – это тоже мост. И теперь я не боюсь ни тебя, ни того, каким ты можешь стать в будущем. Я знаю, что это мне надо измениться, развить свои возможности, а не пугаться того, что есть в тебе. В конце концов решимость и предприимчивость тоже кое-что значат.

– Не сомневаюсь. – Его голос переполняла нежность. – Придется мне приглядывать за тобой, иначе я окажусь за бортом, моя предприимчивая американочка.

Обеими руками она обхватила его лицо и посмотрела прямо в глаза:

– Я люблю тебя, Джон! Но эта любовь – не дорога к дому. Она сама по себе и есть дом. Там, где мы окажемся с тобой, там и будет наш дом.

Его темные глаза сверкнули.

– Когда-нибудь мы снова вернемся к твоей мельнице. Обещаю тебе, Бет.

– Может быть, к тому времени я привыкну к Седикану и захочу лишь взглянуть на родные места. Наверное, первопоселенцы семейства Картрайтов в своем доме у мельницы тоже с тоской вспоминали добрую старую родину, которую они покинули. – Она улыбнулась:

– Сделав первый шаг, легче делать следующий. И мы, янки, быстро приспосабливаемся к новым местам.