Дополнение к Путешествию на Запад - [9]
Тут Сунь Укун вспомнил про свои тревоги. Он уже собрался было расспросить Лю Боциня о Танском Императоре, чтобы выяснить, существует ли на самом деле династия Новая Тан, но вдруг увидел, как из лесной чащи вышла старуха и погнала Лю Боциня в лес. Больше они не появлялись.
Раздосадованный Сунь Укун отошел от зеркала. Он заметил, что сияние дня уже сменилось сумерками, и подумал: «Скоро совсем стемнеет, а я все еще не нашел учителя. Осмотрю-ка хорошенько зеркала, а там решу, что делать». Он начал с зеркала, над которым висела надпись «Небо номер один», и увидел в нем человека, который вывешивал указ о результатах экзаменов на ученое звание. Указ начинался со слов:
Вскоре возле вывешенного указа собралась огромная толпа. Тысячи и десятки тысяч людей, галдя и толкая друг друга, старались протиснуться поближе и узнать, как закончились экзамены. Поначалу были слышны только вздохи разочарования и горестные восклицания, потом их сменили громкие вопли и рыдания, а следом раздалась отборная брань. Понемногу толпа рассеялась, люди разбрелись кто куда. Один в отчаянии опустился на камни. Другой швырнул на землю изящную тушечницу, и та разбилась вдребезги. Третий отбивался от родителей и учителей, которые таскали его за волосы, свалявшиеся, словно пук травы. Четвертый, узнав, что провалился, бросил в огонь свою украшенную яшмой лютню и горько разрыдался. Пятый выхватил острый меч и хотел заколоть себя, но какая-то женщина удержала его. Шестой, горестно склонившись над своим сочинением, снова и снова перечитывал его. Были и такие, кто громко хохотали, стучали кулаком по столу и твердили: «Это судьба, судьба, судьба!» Кто-то повис вниз головой и плевался кровью. Несколько человек постарше накупили вина, чтобы помочь одному юноше развеять свою печаль. Кто-то, в одиночестве декламируя стихи, внезапно во все горло выкрикнул одну строку и что было силы пнул ногой камень. Один запретил слуге докладывать о том, что его имя не попало в списки выдержавших экзамен. Другой был с виду опечален, а в душе радовался, как будто признавая: «Я это заслужил». А кто-то вправду был удручен и сердит, но старался казаться довольным и не переставал улыбаться.
Среди тех, чьи имена значились в списке, одни спешили надеть новое платье и новые туфли, другие всеми силами пытались изобразить на своем лице безразличие. Некоторые что-то писали на стене. Некоторые разглядывали свои сочинения, тысячу раз перечитывали их, прятали в рукав и уходили прочь. Одни утешали неудачливых друзей, другие громогласно заявляли, что экзаменаторы попались никудышные. Были и такие, что просили стоявших рядом прочитать им весь список, и те делали это, скрепя сердце. Некоторые заводили ученые разговоры и доказывали, что в этом году экзаменаторы были на редкость беспристрастны. Другие утверждали, что результаты экзаменов приснились им еще в новогоднюю ночь. А третьи ворчали, что в этом году все сочинения никуда не годятся.
Один человек наспех переписал сочинение, объявленное лучшим, пришел в харчевню и стал читать его нараспев, покачивая в такт головой. Юноша, сидевший рядом, спросил:
— Почему это сочинение такое короткое?
— Оно было намного длиннее, — ответил читавший. — Но я выписал из него только лучшие строки. Не упускай случая, прочти его вместе со мной, зазубри кое-какие выражения и на следующий год, глядишь, выдержишь экзамен.
Вдвоем они принялись декламировать:
Одним словом, изначальное дело творения не ниже Неизменной Середины, а тайна судьбы духов и демонов ускользает у нас между пальцами».
Услыхав этакое, Сунь Укун не сдержал смеха. «Пятьсот лет назад, когда я попал в Котел Восьми Триграмм[24], мне довелось слышать, как Лао-цзы беседовал с Небожителем Яшмовой Истории о словесности, — подумал он. — Лао-цзы тогда сказал так: «Со времен Яо и Шуня до Конфуция была эра Чистого Неба, ее именуют Великим Изобилием. Со времен Мэн-цзы и Ли Сы была эра Чистой Земли, и ее можно назвать Средним Изобилием. Пять столетий, минувших с тех пор, были эрой Воды и Грома, тело словесности стало изобильно, а дух скуден. Эту эру можно назвать Малым Упадком. А восемь столетий, которые грядут в будущем, будут эрой Гор и Вод. Тогда все погибнет! Все погибнет!» Небожитель Яшмовой Истории спросил, почему словесности суждено погибнуть. «О горе нам! — возопил в ответ Лао-цзы. — Люди без глаз и ушей, без языка и носа, без рук и ног, без сердца и легких, без костей и мускулов, без крови и духа будут слыть тогда «цветущими талантами». За сотню лет земного срока каждый из них испишет не более листа бумаги, и как только в крышку его гроба вонзятся гвозди, никто на свете не вспомнит и пары строк из написанного ими. В их сочинениях не будет ни одного слова правды. А Хаос — всего сущего исток — даже спустя миллион лет после своей смерти никого не обманет. Вместо того чтобы позволить Яо и Шуню спать вечным сном в Желтом Дворце, эти ученые мужи будут без конца тревожить их тени. Дыхание — вещь чистая и бесплотная, но, вместо того чтобы дать свободу дыханию, они будут вредить ему. Дух — наше великое достояние, но, вместо того чтобы успокоить его, они будут его волновать и будоражить. Как, по-твоему, назвать такую словесность? Ее пристало называть «сочинениями шляп из газа»! Если этим ученым мужам удастся нацарапать хоть несколько фраз, их ждет почет и благоденствие, им будут наперебой льстить, их будут бояться».
«Если уж нечистый расточает улыбки весны, значит, нацелился на душу. Души людские — вот их истинная страсть, их нужда, их пища». (Из наставлений отца Бартоломью, духовника Хейли Мейза). Обложка — авторская иллюстрация Факира, за что ему спасибо от меня.
Своеобразный Christmas special для тех, кто знаком с серией «Действующие лица». Вскоре после событий, описанных в «Наказанном развратнике», герои волей случая… да нет, по собственному желанию встречаются накануне Нового года, чтобы принять участие в юбилейном концерте и просто поболтать о мирных житейских делах. И случайно разговор заходит об одном давнем приключении и очередном супергеройском подвиге… да, совершенно случайно, а вовсе не потому, что кое-кто любит находиться в центре внимания!
Тори Доусон случайно получила работу в очень странном баре. Среди его посетителей – маги, колдуны, алхимики, ведьмы, экстрасенсы… С некоторыми из них она теперь близко знакома, и ее жизнь круто изменилась. Лучше всего на свете Тори умеет влипать в неприятности, и когда ее друзья начали охоту на опасного черного мага, она тут же согласилась помочь им и стать приманкой.
В пятнадцать лет, незадолго до выпуска из средней школы, отец сказал мне следующее. - В нашем роду течёт демоническая кровь.И это была правда. К сожалению мой отец являлся простым владельцем магазинчика с едой из курицы на вынос, обладающим способностью менять цвет глаз на голубой, а я был сыном этого владельца, который по воле случая был чуточку сильнее остальных.Однако спустя пять лет. Они пришли за мной.
У тебя никогда не было такого, что вроде всё есть, всё что нужно, но почему-то ты не чувствуешь, абсолютно ничего. Лишь зудящее чувство сжигает тебя изнутри. Чтобы ты не делал, как бы не старался, он не уходит, заставляя сходить с ума. Начав читать эту книгу ты посмотришь на это зуд, которым заболел двадцатилетний главный герой, под другим углом, поймёшь для чего он нужен и какова его причина, а как бонус прочувствуешь всю палитру чувств, начиная от ужаса и депрессии, заканчивая эйфорией и любовью. К чему же этот зуд приведёт героя? К безумию? Или же любви?
Отправляясь в путешествие за "кладом с магией", герои надеются найти новые ощущения и прикоснуться к альтернативному взгляду на события вокруг. Но вот беда, они находят не свой клад. Сюжет развивается от мило нелепого до страшно кровожадного, удивляющего своей жестокостью. Главные герои узнаю какой он мир на самом деле и какие личности скрываются в закромах дремучего леса. Содержит нецензурную брань.