Донор - [33]

БД не хотелось исповедоваться, и он перевел разговор:

- Я обратил в-внимание, какие замечательные компьютеры здесь. Привязываюсь к ним очень быстро.

- У нас не успеете привязаться. Мы меняем их каждый год, поэтому не тратьте силы на близкое знакомство... Все-таки кто вы по специальности? Настойчиво атаковал крепыш.

- Я служил раньше... в т-театре оперы и балета... на с-секретной работе, - сказал БД и, помолчав, добавил.- Там и выучил английский, после реконструкции...

- В нашем, что ли? - Он чокнулся с БД. - Вы слишком высокомерны для новичка, даже если чрезмерно трудолюбивы.

БД улыбнулся:

- Вы поступили хорошо, что подошли ко мне, но плохо сделали, что сказали об этом...

- Поговаривают, что вы бывший профессор, - не унимался русский.

- I am so unique that it is experienced by very few people, огрызнулся БД. - Вы так н-настаиваете, будто собираетесь стать моим биографом. - Однако тут же взял себя в руки и миролюбиво закончил. - Бывших профессоров не бывает, как и бывших преступников. Я п-переводчик, а "профессор" - кличка, к-кликуха, которую мне дали когда-то в тюрьме из-за очков.

У БД был день рождения сегодня: шестьдесят... Ему делалось страшно от того, что так много, и что никто не вспомнил.

Добравшись вечером в центр, он купил бутылку водки и зашел в мясной ресторан в Старой Риге, который молодежь превратила в свой клуб. Он долго бродил по залам, стилизованым под старинную латышскую корчму с тележными колесами, рыбачьими сетями по стенам, с бакенами, медной, с прозеленью, посудой, высушенными растениями и большими рыбинами.

Ему удалось завладеть крошечным столиком на двоих в углу, и он отправился за едой. Заставив столик тарелками с мясом и рыбой, с трудом втиснул туда две кружки пива и уселся, любуясь интерьером; чтобы никто не посягнул на свободный стул напротив, бросил туда плащ. Он вытащил бутылку с водкой, отвинтил крышку, налил в толстый стакан на четверть и еще раз взглянул на заставленный тарелками стол.

- Зай гезунд, барин! - Негромко сказал он, и поднес рюмку к губам. Водка не успела согреться и приятно холодила слизистую. Он немного подождал, не глотая. Стараясь поскорее опьянеть, запил глотком пива, поковырял вилкой розового лосося и снова потянулся к бутылке.

Зал был набит битком, однако привычного ресторанного гама, как в Тбилиси, не было. Молодые люди за столиками и пожилые иностранцы вели себя неприлично тихо. БД выпил еще. Две юные пары за столиком напротив перестали целоваться. Один из парней, расстегнув блузку, взял в руку грудь подружки и, нежно поглаживая пальцами сосок, уставился невидящими глазами в стену, поджидая оргазм. Второй, пошарив рукой под юбкой, усадил девушку на колени и, повозившись несколько мгновений, тоже затих, забыв про кружку с пивом в руке.

- Ведут себя тихо, но непристойно, - подумал БД и отвернулся, чтоб не забрызгаться спермой.

Подошла девушка-подавальщица в национальной одежде и, кивнув на водку, сказала что-то по-латышски. БД догадался, про что она, но убирать бутылку не стал. Через минуту у столика появился бармен - латыш лет сорока. Он внимательно посмотрел на БД, мельком взглянул на стол и застыл в мучительном раздумье.

БД улыбнулся, взглянул на бармена и понял, что инцидент исчерпан.

Он был нестерпимо одинок в этом полном тихом зале. Видя, что бармен уходит, мысленно схватил его за рукав, сказав вслух:

- Sorry, buddy. I have a good mind to drink tonight. I want it badly. What about to take a gulp?

- Thank you for the invitation, sir. Unfortunately I am at work.

БД выпил еще и стал вспоминать, как в день рождения у него дома собиралась лаборатория, Царь, друзья, гости из Москвы и прочий люд. В центре стола на старинном блюде лежал жареный поросенок, а вокруг - традиционные атрибуты праздничного грузинского застолья: зелень, овощи, маринованный чеснок, лобио, сациви, кукурузная каша "гоми", купаты, щедро посыпанные барбарисом, отварные телячьи ножки, политые виноградным уксусом с чесноком, отварная форель в ореховом соусе, в котором даже мороженый окунь кажется божественным деликатесом, сыр "гудa" с совершенно невообразимым запахом солдатской портянки. Потрясающее кахетинское вино, которое никогда не продавалось в магазинах и которое его аспиранты привозили из Кахетии, было расставлено в кувшинах, а на маленьком столике возле БД - крепкая выпивка и разбавленный теплый спирт под названием "Гравицапа", любимый напиток лабораторной публики, к которому были давно приучены все гости и друзья.

- С-спирт можно не любить, джентльмены, - часто повторял БД, - но не пить его н-нельзя!

Несколько лет назад лабораторная публика, как обычно, притащилась к нему домой, чтобы попраздновать очередной день рождения. Горелик, погоняемый Этери, принес завернутый в пергаментную бумагу большой плоский предмет.

- Картина, - догадался БД и вновь занялся прибывающими гостями. Когда он заглянул к себе в кабинет, где самые нетерпеливые уже попивали "гравицапу" и рылись в книгах, первое, что он увидел, был натянутый на подрамник холст у стены. Это было то полотно, которое он несколько месяцев не решался купить. Автор картины не был знаменит в Грузии, но в чертах его лица читалось такое вангоговское неистовство и всепоглощающая страсть к живописи, что БД сразу признал его гением, уверовав, что тот, не задумываясь, отрежет себе ухо...