Донбасс: Русь и Украина. Очерки истории - [167]

Если бы нечто подобное написал восемнадцатилетний юноша, напившийся пива и вернувшийся с тусовки скинхедов, это был бы один разговор. Но это пишет 81-летняя женщина, всю сознательную жизнь прожившая при советской власти (и изрядно эту власть нахваливавшая) и выдаваемая сейчас за совесть нации. Стоит только пожалеть старую даму, над которой возраст и его последствия одержали сокрушительную победу.

И опасаться за людей, считающих эти дешёвые пропагандистские штампы своей «совестью».

Других рекламируемых и презентационных авторов в укрсучлите сейчас нет, и это очень грустно. Я понимаю тех людей, в первую очередь русскоязычных жителей Украины, которые пытаются познакомиться с тем, что сейчас выдают за украинскую литературу и в результате брезгливо отстраняются от этого «культурного явления».

Как показывали советские времена, у украинской литературы был большой культурный потенциал, разбазаренный нынче на политическую конъюнктуру и дешёвые скандалы. Сейчас нужно набраться смелости и заявить, что король голый, и начинать с нуля строить новую украинскую литературу, которая не будет вызывать отторжения у любого мало-мальски думающего человека. Первым шагом в этом тяжёлом, но необходимом деле, должно стать возвращение языка народу. В украинском языке должна быть проведена жесткая деполонизация и дегерманизация. В конце концов мы живем не в Речи Посполитой и над нами не свистят панские кнуты.

Сделав «язык для народа, а не народ для языка», удастся оживить литературный процесс методом привлечения к нему новых масс как читателей, так и писателей. И, возможно, мы тогда хотя бы выйдем на уровень советской украинской литературы, где издание книг стотысячным тиражом было обычным делом, а популярность авторов определяла не комиссия по присуждению Шевченковской премии, а народ.

Пока же остаюсь счастливым человеком, поскольку могу называть литературный навоз литературным навозом, несмотря на то, что кому-то хочется выдать его за литературный мармелад.

Конечно же, если отказаться от тезиса, что нашим очень талантливым гуманитариям не повезло с народом, то надо признать, что сейчас официальный украинский язык семимильными шагами удаляется от языка народа, который должен на этом языке разговаривать. Но, может быть, отечественным филологам пора перестать считать, что народ — это раб, которому какую бы лингвистическую глупость ни спустили «сверху», должен её безропотно принимать. Ведь человек — существо общественное. Не в последнюю очередь потому, что осуществляет общение и общаться хочет на понятном для себя языке.

Униаты как раскольники украинской религиозной жизни

Многие галичане очень любят хвастаться перед остальными жителями Украины тем, что якобы они хранители исконного украинского языка, культуры и религии. Однако при ближайшем рассмотрении этот тезис разваливается, как карточный домик. Подавляющее большинство того, что в Галичине принято рассматривать как «своё», на самом деле является всего лишь наследием 700-летнего польско-австрийского ярма.

Как можно в таких условиях говорить о сохранении языка и культуры, если галичане сдали даже то, за что держатся до последнего все оккупированные народы? А именно — религию. Современные галичане верят совсем не в то и не так, во что верили в Древней Руси, Галицко-Волынском княжестве и Великом Княжестве Литовском.

Поэтому считаю, что будет небезынтересным рассмотреть вопрос о том, как возникла и развивалась так называемая греко-католическая церковь (униатская) на территории современной Украины.

Кстати, «униатство» — это сугубо афро-азиатское явление, применявшееся католиками, чтобы загнать под патронат Папы Римского остатки древних восточных церквей, терпящих жестокие гонения от мусульман. В Европе также были предприняты попытки применить принцип Церковной Унии, но нигде, кроме Галичины, они не обернулись особым успехом.

Изначально возникновение униатской церкви связано с попытками римских пап на протяжении целого тысячелетия то дипломатическими ухищрениями, то огнём и мечом подчинить себе православную церковь — с тем, чтобы окатоличить русский народ, в особенности его западную и юго-западную ветви.

Главным двигателем идеи подчинения западнорусского населения зарубежному центру, возглавляемого не славянином, стали иезуиты. В 1569 году иезуиты появились в Литве и уже через год организовали в Вильно (Вильнюсе) школу-коллегиум для сыновей феодалов и духовенства. Там же они основали свой монастырь, первым настоятелем которого был иезуит Пётр Скарга.

Иезуит Скарга поддержал польского короля Стефана Батория в агрессивной войне против Руси: он уговорил крупнейших польских и литовских магнатов оказать королю военную помощь. В войне против русского государства иезуиты во главе со Скаргой принимали активное участие путём организации шпионажа. Будучи капелланами в польской армии, иезуиты не только шпионили, но и призывали к окатоличиванию и завоеванию Руси. Захватив белорусский город Полоцк, Стефан Баторий, получивший от папы римского огромные суммы на военные нужды, передал все православные храмы и монастыри города иезуитам.