Дон Карлос. Том 2 - [5]

— Оттого, что недостает хороших генералов. Выходи опять на сцену, Франциско, — просил Топете, — прими командование республиканской армией! Войска тебя любят; твое появление воодушевит их и даст делу новый оборот. Пожалуйста, возьмись снова за шпагу.

— Не проси меня о том, чего я не могу исполнить, друг мой, — серьезно отвечал Серрано. — Ты знаешь, как все изменилось, моего участия не желают и не требуют! Неужели я стану навязывать свои услуги, когда никто не обращается за ними? Неужели я буду просить должности у нынешнего правительства? Этого ты не можешь требовать от меня!

— Сломи гордость, Франциско, принеси родине жертву. Ты один можешь вывести Испанию из этого лабиринта! — вскричал Топете. — Поведи войска на кар-листов!

— Ты знаешь, как я люблю и уважаю тебя, — отвечал Серрано, — но ты требуешь невозможного. Тебе известно, что я готов отдать все свои силы Испании, но при нынешних обстоятельствах мне в этом отказано. Я заранее вижу, что она погибнет.

— Так забудь все и позаботься о ее спасении!

— Сейчас я не могу вмешиваться! Я не хочу, чтобы говорили, что мною руководит честолюбие. Ты понимаешь меня! Если же дойдет до того, что беспомощная Испания окажется на краю пропасти, народ позовет меня, и я увижу, что большинство признает невозможность такого состояния, тогда Франциско Серрано готов будет стать во главе и осуществить свои планы, но не раньше! Да защитит небо наше бедное отечество! Не думай, что я утомлен или пал духом. Нет, в моей руке еще довольно силы, чтобы в решительную минуту поднять шпагу, я не отчаиваюсь, потому что знаю, пробьет час, когда все изменится. Я жду его, чтобы отдать все силы родине!

Разговор друзей был прерван докладом слуги о приехавшем бригадире Армадисе.

— Здравствуйте, здравствуйте, дорогой Армадис! — вскричал Серрано, идя навстречу старому офицеру и протягивая ему обе руки.

Топете, в свою очередь, приветствовал бригадира, дравшегося в былое время под началом обоих храбрых друзей. Свидание, видимо, растрогало Армадиса, потому что глаза его повлажнели.

— Счастлив видеть вас, благородные доны, и пожать ваши руки, — отвечал он взволнованным голосом. — Как хорошо было, когда я мог биться и побеждать под вашим началом! Но это славное время миновало, остались только воспоминания! А что теперь?

— Судя по вашему лицу, дела плохи, Армадис, — отвечал Серрано. — Пойдемте, поговорим! Вы уже были у начальства?

— Да. Но вернулся ни с чем. Услышал кучу обещаний и утешений, а между тем необходима скорейшая помощь. О, если б вы по-прежнему стояли во главе, маршал! Если б вы вели войска! Прежде было совсем иначе!

— Мы должны учиться переживать тяжелое время, бригадир!

— Одно у меня желание, одна просьба, — продолжал старый служака, — чтобы вы, маршал, вернулись к войскам и взяли бы руль гибнущего корабля! Вы один можете спасти его! Не сердитесь на меня, позвольте старому сослуживцу высказать, что у него на душе. Отбросьте все сомнения и станьте снова во главе…

— Вы пришли сюда, — серьезно перебил его Серрано, — не для того, чтобы рассуждать, лак изменить дело, а чтобы сообщить нам последние события, Армадис!

— Понимаю, вы не хотите выслушать мою просьбу, — грустно сказал Армадис, — но маршал должен простить старому сослуживцу, что он высказался от полноты сердца. Сведения, которые я сегодня принес, далеко не радостные.

— Нам, мужчинам, не пристало дрожать перед несчастьем. Говорите!

— Вы знаете, что около Картахены сгруппировались недовольные, возбужденные примером Парижа, задумавшие и у нас учредить коммуну, — начал бригадир. — Правительство и гарнизон Картахены не придавали этому большого значения, и партия, в сущности очень слабая, никогда бы этого не достигла, если б ее не поддержала одна таинственная сила, о которой так долго никто ничего не слышал.

— Что же это за сила, Армадис? — спросил Топете. — Разве вы ничего не слышали о ней?

— Ровно ничего, — сказал Серрано.

— Так я расскажу вам. Едва раздались первые голоса недовольных и безалаберная партия, цель которой — разрушение, подняла голову, как в окрестностях Картахены появились никому не известные люди с никому не известными намерениями. Они присоединились к недовольным, поддержали их планы и стали во главе их!

— Но что это за люди? — спросил Топете.

— Сейчас я вам объясню, генерал. Власти напрасно старались выследить их, при огромном наплыве авантюристов и бродяг отдельные личности совершенно терялись. Между тем волнение росло и, наконец, разразилось страшным мятежом. Дошло до открытой вражды, и в Картахене началась ожесточенная борьба, неистовство мятежников не знало предела. Чем увереннее они становились, тем больше росла их сила. Жителей беспрестанно пугали выстрелы, начались убийства, грабежи! Наконец, мне удалось узнать, что большая часть недовольных была не из картахенцев, а из членов тайного общества, принявшего участие в борьбе. Общество это охватывает всю Испанию, и цель его — возродить прежнюю Гардунию!

— Это страшное братство, державшее всех в страхе в прошлые века?

— Оно опять воскресло! Как в доме, за которым никто не наблюдает, заводятся крысы и гады, — продолжал Армадис, — так и это новое общество, пользуясь беспорядками в Испании, проникает повсюду и повсюду пускает корни. Как только где-нибудь начинаются восстания и смуты, там тотчас появляются члены таинственной Гардунии, послы ее тайного предводителя, и совершают неслыханные преступления. Слышали вы о том, как был остановлен и ограблен поезд на железной дороге, как обокрали налоговую кассу и убили чиновников? Все это сделали не коммунары, а члены Гардунии, они же поддержали и мятеж!