Доминика и Бовалле - [60]

— Который сбежал, — повторил король. — Однако продолжайте, сеньор.

— Нам это показалось подозрительным обстоятельством, сир, но когда допросили трактирщика, он признался, что прошлой ночью беседовал со слугой, который, по всей видимости, удирал. Этот человек рассказывает, что у слуги был довольный вид и он говорил о своем везении и о том, что если его господина посадят в тюрьму, тем лучше, поскольку он не собирается упускать такой случай.

— Возможно! — сказал Филипп. — Однако это вполне может оказаться уловкой. Мы должны рассмотреть дело со всех сторон, дон Кристобаль. Что сказал шевалье?

Дон Кристобаль довольно печально улыбнулся.

— Сир, шевалье выказал вполне естественный гнев и фактически требует — весьма повышенным тоном, — чтобы мы занялись поисками этого парня. Он желает, чтобы мы послали за ним погоню к границе, так как остался без денег. Шевалье особенно разъярился, узнав о пропаже своей шпаги. Он вскочил, сир, и пожелал узнать, забрал ли ее с собой слуга, а услышав, что ее не нашли, пришел в настоящую ярость. Затем шевалье спросил, что стало с его бумагами, и мне показалось, — а я внимательно следил за ним, — что он испытал большое облегчение, узнав, что они на месте.

— Ах, так бумаги не пропали? — спросил Филипп.

— Сир, их обнаружили во внутреннем кармане плаща. Я полагаю, что этот человек не увидел их в спешке. На полу было найдено портмоне со старыми счетами, и больше в нем ничего не было. Белье шевалье было вывернуто, как будто слуга что-то искал, и мы нашли еще кое-что из одежды.

— Пусть все это отнесут к шевалье, — распорядился Филипп. — Это деликатный вопрос, сеньор, который мы должны тщательно рассмотреть.

Позади него тихо растворилась дверь, и из внутренних покоев, находившихся за спиной короля Филиппа, вышел человек в монашеском одеянии. Тонкие губы Филиппа раскрылись в улыбке, обнажившей желтые и довольно острые зубы.

— Вы пришли вовремя, отец.

Священник незаметно подошел к окну, но обернулся на слова Филиппа и приблизился к креслу короля. Это был отец Аллен, английский иезуит, всегда находившийся под боком у Филиппа.

— Я вам нужен, сир?

— Вы можете мне понадобиться, отец, — осторожно ответил Филипп. — Под стражей находится человек, которого обвиняют в том, что он пират Бовалле.

— Я кое-что слышал об этом от фрея Луиса, сир.

— Отец, вы знаете этого Бовалле? — прямо спросил Филипп.

— К сожалению, нет, сир. Я видел его отца, но о сыновьях знаю только понаслышке.

— Жаль. — Улыбка исчезла с лица Филиппа. Некоторое время он созерцал противоположную стену. — Не понимаю, что он делает в Испании, — сказал король и замолк, ожидая ответа.

Ему ответил Поррес:

— Это очень странная история, государь, почти невероятная. Я слышал от дона Диего де Карвальо, что Эль Бовалле приехал в Испанию, чтобы увезти его кузину, донью Доминику де Рада и Сильва.

Филипп посмотрел на него. Было ясно, что такой безумный поступок выходит за пределы понимания его католического величества.

Тут заговорил отец Аллен, стоявший за креслом короля:

— У Бовалле не было необходимости приезжать в Испанию, если такова была его цель.

— Совершенно верно, — кивнул Филипп. — К тому же такому человеку, как Бовалле, невозможно пробраться в Испанию.

— Что касается этого, сир, — отец Аллен пожал плечами, — существуют способы, как это сделать, если человек достаточно смел.

Тут за спиной Филиппа заговорил еще один голос:

— Человек в союзе с силами Тьмы смог бы это совершить. — В комнату тихо вошел монах доминиканского ордена. Капюшон затенял его лицо, но темные глаза горели мрачным огнем. Он сделал еще несколько шагов. — Я думал об этом, государь. — Монах тяжело вздохнул. — Кто скажет, на что способен такой человек?

Еле уловимая пренебрежительная улыбка пробежала по губам отца Аллена, но он промолчал.

— Подумайте, сир, по какому ужасному поручению мог прибыть этот человек, — настаивал фрей Луис вполголоса.

Филипп перевел на него взгляд.

— По какому же? — спросил он, озадаченный словами доминиканца.

— Государь, откуда мы можем знать, остановится ли Бовалле даже перед тем, чтобы посягнуть на жизнь вашего величества? — Фрей Луис сунул руки в широкие рукава своей рясы, не отрывая глаз от короля.

Филипп переложил какие-то бумаги на столе. Он обдумал сказанное и обнаружил ошибку.

— Если бы у него было подобное поручение, фрей Луис, он бы сделал попытку, когда я принимал его в этой комнате и с нами были только вы, — сказал он.

— Сир, кто знает, какими коварными путями идет Сатана к своей цели?

Тут вмешался дон Кристобаль:

— Не думаю, сир, чтобы у этого человека было такое поручение. На основании того, что я видел, я скорей бы поверил объяснению дона Диего де Карвальо.

Но король Филипп был вовсе не склонен этому поверить. Его прозаичный ум отверг предположение Диего, сочтя его самым диким.

— Нужно провести испытание, — размышлял он. — К примеру, простую мессу.

Дон Кристобаль кашлянул. Тусклые глаза остановились на его лице.

— Вы хотели что-то сказать, сеньор?

— Сир, шевалье сам внес это предложение.

Филипп взглянул на иезуита. Отец Аллен вкрадчиво заговорил:

— Это умно с его стороны. Но вам следует знать, государь, что прошло не так много времени с тех пор, как Бовалле придерживались истинной веры. Этот человек почти наверняка с триумфом выдержит подобное испытание.