Домик в Коломне - [7]
Исчезла прежня живость
Простите ж иногда мою мне молчаливость,
Мое уныние… Терпите, о друзья,
Терпите за то, что к вам привязан я."
(Ист.7, с.51)
Это у Морозова. А вот во что превращены эти четыре строки у Томашевского:
Исчезла прежня живость,
Простите ль иногда мою мне молчаливость,
Мое уныние?… терпите, о друзья,
Терпите за то, что к вам привязан я.
(Ист.8, с.75)
В четырех строках пять искажений, из которых четыре мелких, незаметных глазу, но одно явное: замена слова "" на "". Сделано тонко и не лишено подлого мастерства подделки, а в результате… У Морозова Пушкин извинить его поменявшееся отношение к миру, а происшедшие в нем перемены и, будучи человеком честным, предупреждает братьев-масонов, что не только не собирается слепо следовать глупцам-баранам, готовым во имя красивых лозунгов взойти на жертвенный костер, но и не откажется от попыток открыть «слепым» причины их «слепоты». Известно, что прозрение, особенно нравственное, операция болезненная. Тот, кто стремится помочь этому прозрению, в глазах слепца может стать палачом, подвергающим пыткам свою жертву. Вот почему у Пушкина в последней строке четверостишия стоит слово казнь. Находясь в затруднительном положении (поэт был повязан клятвой сохранять обет молчания), Пушкин вынужден образно излагать свою позицию, но тем честнее и благороднее он выглядит в глазах потомков. В варианте Томашевского — это уже человек, умоляющий друзей простить ему уныние и молчаливость и терпеть его только за то, что он привязан к ним. Мог ли быть Пушкин таким в 1823г., если не прошло и года, как он наставлял своего младшего брата: «Никогда не принимай одолжений. Одолжение — чаще всего предательство. Избегай покровительства, потому что это порабощает и унижает.» (Ист.8, с.761)
Уж в чем нельзя было упрекнуть Пушкина, так это в двоедушии. Но этого не могут ему простить до сих пор те, кто всегда был готов разжечь костер разрушительного разрешения противоречий, лежащих в основе жизненного пути развития России. В данном случае все сделано мягко, культурно, но вполне эффективно. В результате перед читателем совсем не тот Пушкин, которого надо было заставить замолчать во что бы то ни стало. Пушкина, воспитанного современными «пушкинистами», среди которых особенно преуспели Томашевский и К, можно было бы и пощадить.
Таковы были отношения поэта с Богочеловеком. Отношения с пророками у него складывались сложнее. В двадцатидвухлетнем возрасте он имел наглость не только посмеяться над первым в истории Человечества антисемитом — Моисеем (пастухом еврейского стада), но и открыто предупредить посвященных в эту тайну: «На сей раз торговая сделка не состоится».
С рассказом Моисея
Не соглашу рассказа моего:
Он вымыслом хотел пленить еврея,
Он важно лгал, и слушали его.
Бог наградил в нем слог и ум покорный,
Стал Моисей известный господин,
Но я, поверь, — историк не придворный,
Не нужен мне пророка важный чин!
(«Гаврилиада». Ист.10, с.144)
И вдруг через пять лет:
И бога глас ко мне воззвал:
"Восстань, пророк, и виждь и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей".
(«Пророк». Ист.15, с. 339)
Я намеренно разбираю этот случай, так как он будто бы противоречит изложенному выше и дает право обвинить Пушкина в непоследовательности. Но не спешите. «Пророк» — произведение необычное, и надо хорошо знать все обстоятельства его появления, чтобы понять и самого Пушкина, и что хотел поведать людям его необычайный дар.
Сначала немного о впечатлениях личных. С детских лет принимавший все написанное Пушкиным так же естественно и целостно, как ребенок принимает яркий, живой, вечно изменяющийся мир, я почему-то не принял «Пророка» и более того, демонстративно отказался читать его на уроке. Учитель русского языка, человек добросовестный, мягкий и тонкий, был поставлен в затруднительное положение. Зная мою способность к легкому запоминанию стихов, а пушкинских в особенности, он не мог уяснить причины столь неожиданного упрямства. Да я и сам не смог бы тогда сделать это и потому на все вопросы упорно молчал. Этот эпизод из детства возможно и забылся бы, если бы учитель поставил мне двойку. Но то ли слишком откровенным выглядело желание получить двойку, то ли учитель понял что-то, что не дано было понять двенадцатилетнему мальчишке, — я был отпущен с миром, а это вызвало в свою очередь справедливое возмущение всего класса. Слишком явным было нарушение «социальной справедливости» — каждому по труду. И если бы не «историк» Гефтер и его пресловутая статья «Россия и Маркс», я, возможно, так и не смог бы понять причины моего неприятия пушкинского «Пророка». Анализируя поражение декабристов, Гефтер патетически восклицает: «Именно катастрофой это было, а не просто поражением. Масштаб ее определялся не числом жертв, не варварством кары, а разрывом времени» (Ист.1). Катастрофой для кого? Для тех, кто уже тогда строил планы «окончательно ?» (Ист.17). Или для народа, который ничего не знал ни о целях заговора, ни о самих заговорщиках? Да, число жертв после подавления восстания (пять повешенных и полторы сотни сосланных) — действительно совсем не тот масштаб, на который расчитывали предприимчивые предки Гефтера. То ли дело, столетие спустя, когда бронштейны, апфельбаумы, розенфельды, дорвавшись до власти, с революционным рвением вычистили весь культурный слой русской нации. Миллионы расстрелляных, изрубленных, распятых в лагерях и тюрьмах. Вот это действительно масштаб! Это — подлинная катастрофа! Так они интеллигентно (с пониманием!) разрешали основные противоречия российской действительности.
Русский большевизм — уникальное явление в Мiровой истории, которое до сих пор вызывает много вопросов. Что такое большевизм? Чем большевики отличаются от коммунистов? Как большевики построили Советское государство в условиях Мiровой войны XX века? Почему царская Россия проиграла первый этап Мiровой войны — Первую Мiровую войну, а под руководством большевиков СССР-Россия триумфально выиграл(а) второй этап — Вторую Мiровую войну? Почему белые генералы вступали в ряды Красной Армии? Как русские большевики смогли не только победить в гражданской войне, но и отразить иностранную агрессию, создав проблемы внутри стран-интервентов? Ответы на эти и многие другие вопросы вы найдёте в этой книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
О естественном, но “забытом” способе постижения человеком Правды Жизни. Уточнённая редакция 2003 г.Книга посвящена анализу европейской философской традиции и извращению в ней понимания «диалектики» как метода объективного постижения истины. Выражено иное понимание диалектичности Жизни и субъективной диалектики как метода объективного познания Правды Жизни. Работа представлена в уточнённой редакции 2003 г. Диалектика и отношение к ней — весьма значимая тема, поскольку история всего ХХ века, прежде всего прочего, — выражение попыток разрешения проблем жизни человечества на основе философии, получившей название "диалектический материализм".
8. Выводы по главам 6 и 7 9. Главный жизненный навык — искусство диалектики познания и созидания (о мировоззрении человека) Настоящая аналитическая записка представляет собой фрагмент рабочей редакции аналитического сборника по вопросам педагогики, который в настоящее время готовится к публикации. В ней представлены главы 8 и 9, которым в структуре сборника предшествуют ранее опубликованные материалы ВП СССР в следующей последовательности: главы 1 — 5 это аналитическая записка марта 2005 г. “Нам нужна иная школа”; глава 6 это аналитическая записка 2004 г.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Развитие и становление государственности народа русского и народов СССР в Глобальном историческом процессе, изложенное в системе образов Первого Поэта России А.С.Пушкина.Взгляд на поэму А.С.Пушкина “Руслан и Людмила”, как на многослойное по несомому смыслу повествование. Четвертая редакция, завершённая в мае 1999 г. к 200-летию А.С.Пушкина (Первая редакция была завершена в 1991 г.).