Домик на Юге - [12]
– Ты спишь?
– Уже нет.
– Слушай, дай таблетку от головы. Болит невозможно. И странно: как выпью – не болит, как трезвая – болит.
– Это, Софка, называется похмелье. Иди открой шкаф, там водка стоит.
– Нет, я лучше таблетку.
– Как хочешь. Мое дело предложить.
Соня выпила таблетку, но голова не проходила. Она открыла шкафчик и тайком плеснула себе водочки. В доме никого не было, и прятаться было не от кого, но Соня все равно чувствовала себя виноватой. В ресторан еще утром решили не ходить и приготовить обед дома. Марина Михайловна решила устроить детям «кулинарный поединок».
Соня убавила газ под конфоркой – уже стало жарко – и вспомнила про джинсы в морозилке. Зазвонил телефон.
– Как у вас дела? Что делаете? – спросил муж.
– У нас ливень был. Только распогодилось немного. Мы дом греем плитой. Джинсы вот из морозилки достала.
– Сонечка, тебе там совсем плохо?
– Почему? Мне хорошо. А что?
– Маргоша вчера мне звонила. Сказала, что у вас что-то точно происходит, только она не поняла что. Про какой-то палец рассказывала. Только я не понял, чей палец.
– У нас все в порядке. Сегодня будет «кулинарный поединок».
– Что у вас будет?
– Не вникай. Все. Я пошла жвачку отстирывать. Представляешь, Андрюшкины джинсы стоят колом и инеем покрылись.
– У вас снег?
– Нет, это те джинсы, из морозилки.
– Ты мне звони, если что. Маргоша хотела к вам приехать, но ее не отпустили на работе.
– Ей жить негде будет. У нас тут толпа.
– Ладно, я понял. Но, Сонечка, может вам поменять билет и приехать пораньше?
– У нас все в порядке. Целую.
Соня пошла отстирывать джинсы.
Вернулась Антонина с продуктами и в шляпе. Огромной, белой. Видимо, попала под дождь, и на полях шляпы плескались лужицы.
– Вот, шляпку купила, – похвасталась Антонина.
– Зачем? – не поняла Соня.
– Как зачем? Шляпа? Зачем? Это же главный аксессуар. В Москве можно на вечеринку пойти. Очень сексуально.
Антонина подошла к мутному зеркалу и, отряхиваясь от капель, примеряла шляпу – заламывала поля, сдвигала на лоб.
– Ну просто Голливуд, – радовалась она собственному отражению. – С обложки журнала.
– А по-моему, ужасно, – сказала Соня.
– Потому что нужны платье и бусы, – совершенно не обиделась Антонина. – На, померяй ты.
– Не хочу, я не ношу шляпы, – ответила Соня.
– Ну и зря, – весело сказала Антонина.
– Дайте я померяю, – предложила Марина Михайловна.
Антонина отдала шляпу.
– Отлично, – оценила бабуля, – я у тебя ее забираю.
Марина Михайловна, не снимая шляпы, разобрала сумки и выложила продукты. Детей она усадила за стол и раздала задания. Было решено налепить пельменей, нажарить блинов и сделать фруктовый салат.
– Я лучше пойду, – сказала Ира и скрылась в комнате.
– Я тоже побегу. Мне еще нужно купальник померить и шляпу другую купить. – Антонина тоже убежала.
Марина Михайловна стала учить детей лепить пельмени. Соня с Тасей встали печь блины.
– Тась, смотри, берешь половину половника, наливаешь на сковородку, переворачиваешь, смазываешь маслом, – показывала Соня.
Тася кивала. Проблема была в том, что девочка не видела сковородку и проливала тесто мимо. А еще она никак не могла разобраться с руками – как держать половник, намазывать ножом блин маслом и переворачивать лопаткой. Половник она плюхала мимо кастрюли на стопку блинов, ножом пыталась перевернуть блин на сковороде, а лопатку засунула под мышку. Соня два раза протерла плиту, выбросила испорченные блины и велела Тасе отойти. Девочка, виновато улыбнувшись, ушла.
За пельменным столом Витя пытался есть сырое тесто и даже попробовал фарш. Аня с Андрюшкой честно пытались слепить что-то, отдаленно похожее на пельмень. Тася, проходя, уронила пакет с мукой. Тарелку с фаршем Марина Михайловна поймала на лету – сказывалось пионерское прошлое с игрой в пионербол.
Тася взяла зонтик, вышла во двор и начала прыгать с лесенки. «Я – Мэри Поппинс! – кричала она. – Я лечу!»
На кухню вышла Ира. Стояла и смотрела, как дочь танцует на улице с зонтом.
– Ну как юродивая, прости Господи, – сказала она. – Что мне с ней делать?
– Да нормальная девочка, – ответила Соня. – Просто у нее богатый внутренний мир. Она самодостаточная.
– Вот это меня и пугает.
– Почему?
– Как она жить будет, такая самодостаточная? Я ее подготовлю к семейной жизни, но где я ей мужа найду такого, который ее поймет? Я ей подруг-то найти не могу.
– А сама она?
– А ей не нужны подруги. Она или со взрослыми общается, или с детьми.
– В коллектив ее надо, – подала голос Марина Михайловна. – И в театральную студию.
– Ой, боюсь. А вдруг она в этой театральной студии совсем в себя уйдет? Как войдет в роль, так и не выйдет? А если Джульетту играть будет? Найдет себе какого-нибудь Ромео в реальности, влюбится… А потом возьмет и отравится…
– Нет, сначала они будут всяких мышек и лисичек играть, – резонно заметила Марина Михайловна.
– Мамочка, смотри, как я умею летать! – закричала со двора Тася. – Ветер переменился! Я улетаю!
Все посмотрели в окно. Тася балансировала на заборе.
– О Господи! – выдохнула Ира и бросилась на улицу.
– Тася, Тася, слезай потихоньку, не надо улетать, – стараясь говорить спокойно, уговаривала дочь Ира. – Пойдем, тебе Марина Михайловна хотела что-то сказать.
С момента выхода «Дневника мамы первоклассника» прошло девять лет. И я снова пошла в школу – теперь с дочкой-первоклассницей. Что изменилось? Все и ничего. «Ча-ща», по счастью, по-прежнему пишется с буквой «а», а «чу-щу» – через «у». Но появились родительские «Вотсапы», новые праздники, новые учебники. Да, забыла сказать самое главное – моя дочь пошла в школу не 1 сентября, а 11 января, потому что я ошиблась дверью. Мне кажется, это уже смешно.Маша Трауб.
Так бывает – тебе кажется, что жизнь вполне наладилась и даже удалась. Ты – счастливчик, все у тебя ровно и гладко. И вдруг – удар. Ты словно спотыкаешься на ровной дороге и понимаешь, что то, что было раньше, – не жизнь, не настоящая жизнь.Появляется человек, без которого ты задыхаешься, физически не можешь дышать.Будь тебе девятнадцать, у тебя не было бы сомнений в том, что счастье продлится вечно. Но тебе почти сорок, и ты больше не веришь в сказки…
Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!
В этой книге я собрала истории – смешные и грустные, счастливые и трагические, – которые объединяет одно – еда.
В центре романа «Нам выходить на следующей» – история трех женщин: бабушки, матери и внучки, каждая из которых уверена, что найдет свою любовь и будет счастлива.
…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…
Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.
«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Быль это или не быль – кто знает? Может быть, мы все являемся свидетелями великих битв и сражений, но этого не помним или не хотим помнить. Кто знает?
Читая эту книгу, вы будете смеяться и грустить, восхищаться и негодовать. Но главное – автор даст вам уникальную возможность прожить вместе с героями часть их жизни – и примерить ее на себя, потому что Маша Трауб всегда пишет о том, что произошло или может произойти на самом деле. Не ждите советов – вы просто увидите жизнь ее глазами и обязательно найдете ответы на те вопросы, что вас мучили.
Эта книга – о самом дорогом, что у меня есть: детях, муже, маме, друзьях. А еще здесь – смешные заметки о школе, поездках, отдыхе и работе. Сборник сумбурный, таково свойство памяти. Он – о счастье быть матерью, женой и дочерью.
Если честно, рассказы — мой любимый жанр. Одна история из жизни персонажа. Анекдотическая или трагическая, бытовая или на грани того «что со мной такое уж точно никогда не случится». Мне нравится это «короткое дыхание», как у спринтера, когда на двух страницах можно уместить целую жизнь.Маша Трауб.
Эта книга – сборник повестей и рассказов. Все они – о семьях. Разных – счастливых и не очень. О судьбах – горьких и ярких. О женщинах и детях. О мужчинах, которые уходят и возвращаются. Все истории почти документальные. Или похожи на документальные. Жизнь остается самым лучшим рассказчиком, преподнося сюрпризы, на которые не способна писательская фантазия.Маша Трауб.