Домашний арест - [122]

— Мы были… ты и я… — начала я, но осеклась.

Я почувствовала, как в районе паха Алана все твердеет и приподнимается.

Слезы постепенно стали высыхать. Отчаяние уступило место решимости. Какого черта я жалею о сновидении, если рядом со мной, только руку протяни, совершенно реальный потенциальный оргазм, прикрытый одними боксерами.

— Ну и? — спросил Алан.

Что ну и? О чем он?

— Алан.

— Скажи мне, Кэсси, — он уже практически умолял, а я уже не могла разговаривать.

Вместо слов я крепче обняла его за шею и прижалась своими губами к его. Это не было обыкновенной прихотью. Острая, на грани боли потребность. Он ответил мгновенно, и я прижалась сильнее, желая и безмолвно прося. Алан тут же отстранился.

Он взял меня за плечи, отодвинул подальше.

— Нет, Кэсси, — твердо произнес Картер, хотя его тело говорило совершенно обратное.

Я задохнулась от обиды и боли потери.

Господи, да за что мне это? Ну что я сделала? Зачем он так? Я опустила руки, признав поражение, и отчаянные слезы новым потоком стали заливать мое лицо.

Он покачал головой, обозначая свой отказ. И тут… меня накрыло.

Я почувствовала, как тянущее чувство неудовлетворенности расползается по всему моему телу, а потом… превращаясь в гнев. Слепую ярость. Я практически ненавидела его в эту минуту. Я не желала ничего слушать и слышать. Не желала терпеть больше. Я хотела только взять! Завалить! Оседлать! Оттрахать!

— Да, Алан! Да! — прорычала я и со всей силы толкнула его в грудь.

Алан охнул и свалился на спину. Ослепленная и окрыленная одновременно такой удачей и его растерянностью, я моментально запрыгнула на него.

— Кэсси! — опять заскулил Картер.

— Заткнись, на хрен!!! — взвизгнула я, затыкая его сладкий и до ужаса глупый рот поцелуем.

Я совершенно одурела от собственной властности и злобы. Мне хотелось сожрать его рот. И я кусала и засасывала его губы. Мой язык двигался, помечая каждую точку завоеванной территории. Я с удовольствием отметила, что стояк подо мной стал еще более внушительным, и заерзала сильнее, поощряя моего любимого мальчика. Истомился, мой хороший… Намучился… Этот мудак вечно над тобой измывается, нам обоим достается от его кривых мозгов.

— Прекрати это дерьмо. Картер, — процедила я, требуя свободу Картеру-младшему.

Мы схлестнулись взглядами. Мое "да" и его "нет". Я не собиралась ждать, когда этот придурок очухается и вспомнит, что он чисто физически может легко справиться со мной. Я скользнула пальцами по широкому торсу, нашла сосок, сильно ущипнула, чтобы снова отвлечь. Алан опять охнул, с шумом втянув в себя воздух.

Я захихикала и снова впечаталась в его рот, не давая очнуться.

Меня понесло. Я мучила его рот жесткими поцелуями, я терла, щипала, царапала его грудь. Слабые попытки Алана стряхнуть меня с себя терпели полное фиаско, потому что я еще сильнее терлась о его эрекцию, и он все громче стонал, окончательно теряя волю.

— Ты же хочешь, малыш… — прохрипела я, оторвавшись от его искусанного рта.

Признай это. Картер, черт тебя дери! Признай и трахни меня уже!

— Я не буду с тобой спать, — упрямо процедил говнюк.

Все его тело вдруг расслабилось, он натянул на лицо маску невозмутимости, лениво заложив руки за голову.

Я вздрогнула. Твою ж мать! Это, оказывается, больно. Хрен с тобой, козел! Видит бог: я хотела, как лучше. Что ж, придется сыграть в одни ворота.

— О'кей, Картер, ты мне в принципе не нужен. У меня есть друг, который уже согласен.

Его лицо вытянулось. Ну что за дебил? Думает, у меня тут запасной мужик в шкафу или под кроватью? Нахрен, это смешно! Я заулыбалась, решив довести его до ручки.

— И он намного симпатичнее, чем ты.

Я развернулась и одним резким движением сдернула с него боксеры.

— Привет, дружок! Скучал по мне? — мурлыкнула я, склонилась к своему любимому мальчику, провела языком по всей длине.

Картер дернулся, зашипел.

— Не нравится? — я резко подняла голову.

Он не ответил, но я прекрасно видела, как его всего колотит, а тело покрывается мурашками. Алан так отчаянно сжимал челюсти и кулаки, чтобы скрыть это.

Придурок! Боже, какой же ты придурок!

Новая вспышка гнева ударила мне в голову. Я мотнула головой, отбросив волосы назад, пытаясь унять ярость, но не смогла. Пьянящий коктейль из возбуждения, обиды и бурлящих гормонов врезал мне по мозгам, вызвав дурманящую эйфорию. Больше не контролируя себя, я прижалась губами к восхитительному крепкому прессу. Упругие мышцы напряженно играли под ними, и мне уже становилось мало одних поцелуев. Мне было мало нежности. Я лихорадочно двигала ртом, языком по такому любимому телу. Кусая, всасывая, облизывая. Запах его возбуждения еще сильнее распалял мою похотливую жажду плоти. А приглушенные стоны где-то в области подушек звучали лучшей музыкой для моих ушей. Я вылизала его соски и присосалась к шее, губами ощущая вибрацию стонов, что судорогой проходила по его горлу.

Это стало последней каплей. Мне нестерпимо хотелось кончить, мне это было необходимо — иначе меня просто разорвало бы на мелкие части.

Я выгнулась и поерзала, стащив с себя пижамные шортики, усаживаясь верхом.

Сильнее втянула в рот его кожу, балдея от соприкосновения наших тел.