Дом Зеора - [10]

Глава третья Фелехо амбров Зеор, мученик

На протяжении следующей недели Валлерой работал за мольбертом в рисовальном кабинете общинной фабрики. В здании помещались мельницы, сама фабрика, красильни; другие отрасли хозяйства Зеора находились в отдельном комплексе, чуть в стороне от основного здания.

Валлерой обнаружил, что главным источником дохода для Зеора является ткачество. Раз в год все ткачи внутренней территории собираются на конкурс, который происходит в городе Аренсти; победитель получает не только славу, но и наибольшее количество заказов на весь будущий год.

Как художник конкурса в Аренсти Валлерой пользовался в общине огромным уважением. Его перевели из госпиталя в жилые помещения для холостяков, и он жил в большой квартире вместе с двумя саймами и одним дженом. Его снабдили одеждой, выдали синий комбинезон с аккуратно вышитом на грудном кармане крестом дома Зеора; и его никогда не спрашивали, гость ли он или член общины, просто обращались как с членом, хотя никогда так не называли.

Он понял, что наивная вера в него становится серьезным бременем для совести… и потому неустанно работал, чтобы стать победителем конкурса. Часами разглядывал он рисунки предыдущих победителей в Аренсти. Бродил по территории общины, посмеивался над вкусами саймов и сравнивал их реакцию с мнением дженов, членов этой же общины. И рисовал. Часто до наступления утра.

И так случилось, что однажды утром он возвращался из рисовального кабинета на фабрике общины. Для завтрака уже поздно, для ланча рано, утро слишком прекрасно, чтобы спать, и потому он забрел в ту часть территории, где никогда не бывал раньше.

Слабые утренники ярко раскрасили листья деревьев, и это вызвало у Валлероя болезненные воспоминания о свободных осенних днях, когда он бродил с Эйшей. Он вплетал ей в блестящие черные волосы оранжево—красные листья и рисовал обнаженной под ярко раскрашенными ветвями. И он любил ее. Бесконечно.

Он шел туннелем с крышей из изогнутых аркой ветвей и с покрытым разноцветной листвой полом. Бредя по грудам листвы, он почти видел руку Эйши в своей. Тропа под деревьями, казалось, ведет к счастливому будущему.

Он пытался представить себе, что сказала бы она, будь сейчас рядом с ним. Почти слышал ее женский голос, полный детского удивления. «Откуда в листьях берется красный цвет? Куда девается зеленый? Почему разные листья окрашиваются по—разному? Почему одни годы прекрасней других? Как ты думаешь, — говорила бы она, — красное всегда здесь, скрытое под зеленым — прикосновение мороза как поцелуй сайма — красное как сайм во всех нас, по—разному проявляется в ответ на этот поцелуй, а прекрасные годы — лишь предисловие к тому, что может нас ждать?»

Валлерой остановился перед кустом, склонившимся на тропу. Может быть, это его собственные мысли, затуманенные длительной оргией творческого созидания? Они много не разговаривали о саймах, но она выросла среди дженов и усвоила их распространенные представления. Она недостаточно понимала саймов, чтобы так рассуждать. Именно поэтому он так и не решился поговорить с ней о браке… с ней или с какой—нибудь другой девушкой.

Но именно так она могла бы сказать… указать на соответствия между физической вселенной и царством духа. И ее загадочность, тайна в ней пробуждала в нем художника и приносила такую радость.

Каждый раз как они ссорились, его снова тянуло к ней… опять и опять… пока он не решил, что должен на ней жениться. И когда он принялся искать ее, чтобы сообщить о своем решении, она исчезла… была захвачена.

И ощущение душевной пустоты не ослабевало, пока он не погрузился в подготовку к конкурсу в Аренсти. Здесь что—то удовлетворяло его так, как никогда не удовлетворяла полицейская работа. Бывали даже моменты, когда он чувствовал, что не сможет покинуть Зеор, а иногда его пугала одна мысль о том, чтобы остаться.

В любом случае он должен найти Эйшу. Внутреннее напряжение росло, становилось таким сильным, что ему приходилось его подавлять. Он все время говорил себе, что ничего не может сделать: нужно только получше подготовиться к конкурсу. Но чувство вины не оставляло его: пока она страдает, он наслаждается продолжающимся открытием Зеора и его многочисленных тайн.

Он отвел куст и прошел к концу туннеля. Здесь небольшое отверстие вело к узкой, с живыми изгородями по обеим сторонам аллее. Видно было, что листва недавно подстрижена, и на болезненно прямых стенах изгороди тоже видны многочисленные следы обрезки. Опьяняющий аромат, детские голоса и плеск дождевальной установки тянули его вперед.

Он прошел под шпалерой, увешанной смесью виноградных гроздей и ягод, частично уже убранных. Утреннее солнце, особенно яркое после росистого полумрака, ударило в глаза.

Пространство вокруг него было окружено высокой свежеподстриженной живой изгородью. Повсюду стояли теплицы, в которых работали дети. Эти дети знали, как обращаться с садовым шлангом, не хуже, чем их сверстники не Внешней территории — территории дженов.

Между недавно сооруженными теплицами видны были остатки летних посадок. Совершенно обычный школьный огород, сказал себе Валлерой. Но поверить в это ему было трудно.