Дом волчиц - [94]

— Он конченый ублюдок, — со злостью отвечает Амара. Это скверное слово омрачает их приятное утро, принеся с собой беспросветность лупанария. — Прости, — обращается она к Друзилле, вспыхнув от смущения. — Я не хотела выражаться так грубо.

— Уверена, что никого из нас не шокируют крепкие выражения, — смеется Друзилла. — Квинт тоже ублюдок, хоть я ни разу и не злилась на него настолько, чтобы так его назвать. Только в моем случае он мне платит, и, поверь, я понимаю, в чем разница, — добавляет она, посерьезнев.

«Это потому, что она свободна, а мы рабыни», — думает Амара. Друзилла так гостеприимна и дружелюбна, что об этом легко забыть, но, будучи вольноотпущенницей, она почти настолько же далека от них, как и Руфус. Хотя ей и приходится зарабатывать на хлеб тем же ремеслом, что и им.

После упоминания о Феликсе между девушками возникает скованность, и беседа лишается непринужденности.

— Пожалуй, нам пора возвращаться, — бормочет Дидона после того, как в разговоре второй раз виснет неловкая пауза.

Друзилла не уговаривает их задержаться, но любезно приглашает посетить ее дом снова, словно они ее настоящие гостьи, а не жрицы наемной любви. На пороге Дидона и Амара на мгновение замирают, глядя, как мимо протекает уличная жизнь. Потом Дидона спускается на тротуар, и Амара следует за ней.

Глава 33

Твоя беременность мне безразлична, Сальвилла, мне глубоко наплевать на нее.

Помпейское граффити

Теперь, когда Феликс разместил в лупанарии еще больше женщин, жить там становится еще более неуютно. После того как неделю назад он подселил к Крессе двух испанских танцовщиц, собственные кубикулы остались только у Бероники и Виктории. Кресса делит кубикулу с Британникой, и ни одна, ни вторая не пользуются популярностью у клиентов. Феликс не желает этого признавать, но Британника оказалась ужасным вложением.

Ипстилла и Телетуза почти не говорят по-латыни, а может, просто предпочитают компанию друг друга. Когда Дидона и Амара входят, они громко смеются и кричат друг на друга по-испански, занимая весь коридор. Фабия пытается подмести пол, но они не обращают на нее внимания и остаются на месте.

— Хвала небесам, что вы вернулись! — говорит Виктория, увлекая их в свою кубикулу. Амара и Дидона садятся на кровать. — Феликс хочет, чтобы мы сводили новых девушек на охоту и научили их кое-каким основам.

— А вдвоем они пойти не могут? — спрашивает Амара. — Думаю, они и сами предпочли бы поохотиться без нас.

— Нет, он хочет, чтобы мы за ними присмотрели. И кто-то должен взять с собой Британнику. Он по горло сыт ее бездельем. — Амара подозревает, что его мнение разделяет и Виктория. Она так и не прониклась симпатией к чужеземке. — Если мы с Дидоной возьмем испанок, ты возьмешь Британнику?

— Почему я?

— Не станем же мы просить Крессу! А Бероника плохо себя чувствует. Ночью у нее был буйный клиент. И потом, я думала, что она тебе нравится.

— Ладно, — вздыхает Амара. — Я ее возьму.

Оставив Дидону и Викторию шумно договариваться с испанками, она неохотно плетется в свою бывшую кубикулу. Кресса лежит на ее кровати с закрытыми глазами, но, как подозревает Амара, не спит. Британника сидит на табурете и охраняет ее, словно бледная сторожевая собака.

— Британника. — Амара протягивает руку. — Пойдем со мной. Пойдем.

Иноземка неуверенно оглядывается на Крессу.

— Пойдем, — уже более настойчиво повторяет Амара. — Мы идем искать мужчин.

Британника встает во весь свой внушительный рост и с мрачным лицом шагает к двери. Амара подозревает, что за время, проведенное в лупанарии, новенькая научилась сносно понимать по-латыни, но та ничем этого не показывает и не произносит ни слова, кроме имени Крессы. Они выходят через заднюю дверь, чтобы не протискиваться между девушками, размахивающими руками и галдящими на весь коридор.

— Термы, — говорит Амара, выводя свою рослую спутницу на тротуар.

Они не испытывают недостатка внимания, но это совсем не то внимание, какого хотелось бы Амаре. Своей размашистой походкой и резкими неженственными движениями Британника больше напоминает борца, чем проститутку.

Она злобно, вызывающе заглядывает в глаза каждому прохожему мужчине. Если кто-то из них отвечает на ее взгляд, она оскаливается и шипит. Они прошли всего одну улицу, а Амара уже начинает бояться, что их изобьют прежде, чем они успеют свернуть за угол.

— Довольно, — говорит она, потеряв терпение. — Ты победила. Мы возвращаемся.

Британника резко разворачивается и устремляется назад такой решительной походкой, что Амара за ней едва поспевает. Коридор наконец опустел, но Амара понимает, что не может просто сдаться и остаться в лупанарии; придется отправиться на охоту с кем-то еще. Она вслед за Британникой входит в кубикулу, где по-прежнему ничком лежит несчастная Кресса.

— Кресса? Я знаю, что ты не спишь, — говорит Амара. — Давай пройдемся со мной. Тебе не помешает развеяться.

— У меня нет настроения, — отвечает Кресса.

— Понимаю, но нельзя же весь день сидеть в четырех стенах, — уговаривает ее Амара. Британника напряженно следит за их разговором, но Амара не обращает на нее внимания. — Можем прогуляться до гавани. Я куплю тебе вина.