Дом волчиц - [24]

На площадку для упражнений допускаются только мужчины. Она надеется, что Феликс сейчас на беговой дорожке, а не в бассейне, потому что бесцеремонно пройти мимо окружающих его высоких платанов уже не удастся. Она в ожидании останавливается на краю дорожки. Высокое солнце согревает землю своими лучами. Палестра, открытая для посещения несколько строго установленных часов в день, всегда полна людей. Юноши борются друг с другом и бегают по кругу. Она видит Феликса, пробегающего мимо с блестящим от пота обнаженным торсом. Он ее не замечает. Она наблюдает, как он бежит по спортивной площадке. Плавностью и грациозностью движений он напоминает оленя в стаде рогатого скота. Ей больно вспоминать, что она почувствовала, когда он ее купил. Тогда Амара испытала облегчение: по крайней мере, он привлекателен. Каким же ограниченным воображением она обладала в том, что касалось человеческой натуры!

Во второй раз, когда Феликс пробегает мимо Амары, один из его приятелей замечает, что она провожает его взглядом, и со смехом хлопает его по руке. Мужчины замедляют бег и останавливаются у самого края дорожки, оглядываясь на нее. Феликса окружают трое незнакомцев. Сколь многого она не знает о его делах и жизни! Могут ли эти люди оказаться его клиентами, друзьями, возможно, даже конкурентами? К счастью, кем бы ни были эти мужчины, их, похоже, забавляет мысль о том, что за Феликсом хвостом ходит ревнивая, снедаемая любовью шлюха.

— Видно, ты ее не дотрахал, — говорит один из них, хлопая его по спине. — Она хочет еще поскакать на твоем члене.

— Может, теперь она тебе заплатит.

Феликс отмахивается от шуток приятелей, но похоже, что их внимание не вызывает у него раздражения. Он трусцой подбегает к ней. Друзья присвистывают и, прокричав ему вслед напутствия, возобновляют пробежку. Феликс останавливается, положив ладони на бедра, чтобы отдышаться.

— В чем дело? — Он весело, с любопытством смотрит на Амару. В его взгляде нет ни следа привычной жестокости. Возможно, Виктория и правда подняла ему настроение.

— У меня к тебе предложение, — заявляет она, безуспешно пытаясь говорить беззаботным тоном. Феликс выпрямляется, вытирая со лба пот. — Есть одна женщина по имени Марцелла. Она держит закусочную возле театра. Дело кипит, доход постоянный. Но ее муж слишком много пьет, и ей нечего одолжить сестре. Ей нужно двадцать денариев.

— И ты хочешь, чтобы я оказал услугу твоей подруге? — скорее с недоверием, чем с гневом спрашивает Феликс, но она знает, что в любое мгновение он может впасть в ярость.

— Нет, нет! — разубеждает его Амара. — Я познакомилась с ней в термах только утром. Это деловая сделка.

— Ты пришла в такую даль, оторвала меня от моих занятий, и все для того, чтобы заключить сделку на двадцать денариев?

— Но ведь речь идет не об одной-единственной сделке! — говорит Амара. — Женщины никогда к тебе не обратятся, им этого просто не позволят. Но женщинам тоже нужны деньги. Так что же нам делать? Мы обращаемся друг к другу, одалживаемся друг у друга. Но, имея дело со мной, Марцелла или любая другая женщина будет иметь дело и с тобой.

Друзья Феликса с насмешливыми возгласами пробегают мимо. Его брань веселит их еще больше. Когда они достаточно удаляются, он снова поворачивается к ней.

— И что же надеешься выгадать ты?

— Я хочу такую же комиссию, какую мы все получаем за секс, — отвечает она. — Я знаю, что Виктория получает надбавку, потому что приводит больше клиентов, и это вполне справедливо. Но какая разница, буду ли я приносить тебе деньги как шлюха или как агент?

— И о чем же ты условилась с этой самой Марцеллой? — с напускным пренебрежением спрашивает Феликс, но Амара не сомневается, что ей удалось его заинтересовать. То же сладкое предвкушение наживы появилось на его лице, когда он купил ее и Дидону на невольничьем рынке.

— Я сказала ей, что завтра утром буду у храма Аполлона с твоим управителем Галлием и договором. Про публичный дом ей неизвестно: по-моему, будет лучше, если она увидит монеты, прежде чем я расскажу ей, кто ты такой. Подержав деньги в руках, почувствовав их тяжесть, она уже не сможет отказаться.

Феликс улыбается ей с такой неподдельной теплотой, что на мгновение она понимает, почему Виктории так нравится ему угождать.

— Амара, ты хоть представляешь, что бывает с людьми, которые не могут со мной расплатиться?

Она вспоминает, как Целер вымаливал у Феликса деньги, а тот угрожал наведаться в его семейную лавку. «Марцелла сможет расплатиться, — убеждает она себя. — С ней не случится ничего плохого. Я этого не допущу».

— Могу вообразить, — говорит она.

— Кончайте ворковать!

Товарищи Феликса закончили пробежку и растягивают мышцы на краю дорожки в нескольких шагах от них. Очевидно, любовное свидание друга больше не кажется им таким уж забавным.

— Пускай твоя подружка отсосет тебе в другой раз, — произносит один из них, приближаясь. Через все его лицо тянется белый шрам, на месте которого не растет борода. — Тебе надо попробовать мой член, — говорит он Амаре, покачивая тазом. — После этого ты уже не захочешь, чтобы тебя трахал он.

Феликс смеется, но Амара чувствует, что он раздражен, причем скорее понуканиями со стороны друзей, чем оскорблением своего мужского достоинства.