Дом вампира и другие сочинения - [16]
— Так вот, это был заказ. Молодой, эксцентричный миллионер предложил мне восемь тысяч долларов. У меня была совершенно оригинальная концепция. Но теперь я не могу осуществить ее. Она исчезла, словно ее унес ветер.
— Очень жаль.
— Еще бы, — вздохнул скульптор.
Эрнест улыбнулся. Всем было известно о семейных проблемах Уолкхэма. У него было два бракоразводных процесса, и сейчас ему приходилось содержать три семьи.
Тем временем скульптор присел за письменный стол Реджинальда и машинально рассматривал лежащий перед ним машинописный лист. Сначала он рассеянно взглянул на него, пробежав глазами текст, потом прочел во второй раз, с пристальным интересом, даже не осознавая, что поступает невежливо.
— Черт возьми! Что это! — воскликнул он.
— Эпическая поэма на тему Французской революции, — безмятежно ответил Реджинальд.
— Но, послушай, я узнаю тут свой замысел!
— Что вы имеете в виду? — спросил заинтригованный Эрнест, взглянув сначала на Реджинальда, потом на Уолкхэма, начиная сомневаться, не помутился ли у того разум.
— Слушайте!
И скульптор дрожащим от волнения голосом прочел длинный отрывок, чеканный ритм которого восхитил Эрнеста; однако содержание ускользало от него, поскольку мысли были заняты загадочным замечанием Уолкхэма.
Реджинальд не сказал ничего, однако блеск в его глазах говорил о том, что на этот раз в нем, по крайней мере, пробудился интерес.
Уолкхэм понял, что без объяснений с его стороны никто ничего не поймет.
— Я забыл, что вы мыслите иначе, чем скульптор. Я так устроен, что для меня все впечатления немедленно воспроизводятся в виде той или иной формы. Я не слышу музыку; я вижу, как она вздымается куполами и шпилями, цветными окнами и арабесками. Запах розы для меня осязаем. Я почти могу потрогать его рукой. Так вот, твоя поэма своим ритмом, напомнила мне — сначала неопределенно, но потом я это ощутил совершенно явственно — мой утраченный замысел относительно статуи Нарцисса.
— Интересно, — пробормотал Реджинальд. — Такого я не ожидал.
— Так вам это не кажется совершенно невероятным? — поинтересоваться Эрнест, пытаясь понять, что имеет в виду Кларк.
— Нет, это вполне возможно. Наверно, его Нарцисс присутствовал в моем подсознании, когда я работал над этим отрывком. И было бы странным, если бы образы, запечатленные в подсознании, не отражались на нашем стиле.
— Вы имеете в виду, что тонкий психолог умеет читать между строк и даже то, что за ними, а не только то, что мы выражаем; другими словами, то, что мы оставили невыраженным?
— Несомненно.
— То есть, мы, когда пишем, можем не осознавать, в каком состоянии находится наше сознание? Это открывает новые перспективы в области психологии.
— Это открывает возможности только для тех, кто имеет ключ, с помощью которого можно читать скрытые символы. Для меня совершенно ясно, что любое движение мысли за пределами обыденного сознания несомненно должно оставлять какой-то отпечаток, более или менее четкий, на наших действиях.
— Так можно объяснить, почему некоторые книги, которые кажутся большинству невыносимо скучными, находят отклик в сердцах немногих, — предположил Эрнест.
— Да, у тех немногих, кто имеет ключ. Я хорошо помню, как мой дядя однажды читал работу по высшей математике и испуганно покраснел, когда его жена — женщина высоконравственная — заглянула ему через плечо. Дело в том, что автор того труда был распутником.
— Значит, многие книги, которые кажутся вполне безобидными, могут подспудно обладать силой развращать юные умы, — заметил Уолкхэм.
— Если только они смогут это воспринять, — ответил Кларк с глубокомысленным видом. — Лично я могу очень хорошо почувствовать непристойность учебника математики, или репортаж о безобидном пикнике, в котором, глубоко скрытая, невидимая, заключена — для посвященных — трагическая страсть Тристана и Изольды.
VI
Несколько недель минуло с того разговора в кабинете Реджинальда Кларка. Весна была в самом разгаре; луга покрылись цветами, а полки книжных обозревателей — новыми изданиями. Последнее приносило Эрнесту неплохой доход, однако его собственная поэзия никак не расцветала. Рецензируя чужие книги, Эрнест как-то не обращал внимания на то, что весна не принесла ему новый букет стихов. Лишь по временам творческое бесплодие слегка тревожило душу, словно легкая рябь на воде.
Необычная личность хозяина дома опутала мысли юноши непроницаемой паутиной. Накануне его навестил Джек, ненадолго приехавший из Гарварда, однако даже он не мог освободить душу Эрнеста от одержимости Реджинальдом Кларком.
Эрнест лениво растянулся на диване, пуская дым сигареты в сторону Реджинальда, который работал за письменным столом.
— Твой приятель Джек очарователен, — заметил Реджинальд, отрываясь от бумаг. — А его темные волосы составляют приятный контраст с твоими золотистыми. Я полагаю, что по темпераменту вы — полные противоположности.
— Так и есть; однако дружба способна справиться с любыми противоречиями.
— Как давно ты его знаешь?
— Мы закадычные друзья со второго курса.
— Что привлекло тебя в нем?
— Объяснить симпатии и антипатии — непросто. Даже микроорганизмы оказываются весьма сложными, если смотреть на них в микроскоп. Так как же мы можем пытаться анализировать, с той или иной степенью уверенности, наши души, особенно когда под влиянием чувств мы смотрим на мир, словно сквозь цветные очки.
Роман «Обнаженная в зеркале» (1953) – последнее и наиболее зрелое произведение известного американского писателя и поэта Джорджа Сильвестра Вирека (1884–1962), где, как в фокусе, собраны основные мотивы его творчества: гармония отношений мужчины и женщины на физиологическом и психологическом уровне, природа сексуального влечения, физическое бессмертие и вечная молодость. Повествование выстроено в форме череды увлекательных рассказов о великих любовниках прошлого – от царя Соломона до Наполеона, причем история каждого из них получает неожиданную интерпретацию.На русском языке издается впервые.
В сборник включены впервые публикуемые на русском языке тексты американского писателя и публициста Джорджа Сильвестра Вирека (1884–1962) о Советском Союзе, который он посетил в июле 1929 г., желая собственными глазами увидеть «новый мир». Материалы из российских архивов и редких иностранных изданий раскрывают эволюцию представлений автора о России и СССР – от антиантантовской пропаганды в годы Первой мировой войны до внимания к «великому эксперименту» в 1920-е годы, а затем к отрицанию тоталитаризма, в том числе в советской форме.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Несмотря на название «Кровь на полу в столовой», это не детектив. Гертруда Стайн — шифровальщик и экспериментатор, пишущий о себе и одновременно обо всем на свете. Подоплеку книги невозможно понять, не прочтя предисловие американского издателя, где рассказывается о запутанной биографической основе этого произведения.«Я попыталась сама написать детектив ну не то чтобы прямо так взять и написать, потому что попытка есть пытка, но попыталась написать. Название было хорошее, он назывался кровь на полу в столовой и как раз об этом там, и шла речь, но только трупа там не было и расследование велось в широком смысле слова.
Книга «Пустой амулет» завершает собрание рассказов Пола Боулза. Место действия — не только Марокко, но и другие страны, которые Боулз, страстный путешественник, посещал: Тайланд, Мали, Шри-Ланка.«Пустой амулет» — это сборник самых поздних рассказов писателя. Пол Боулз стал сухим и очень точным. Его тексты последних лет — это модернистские притчи с набором традиционных тем: любовь, преданность, воровство. Но появилось и что-то характерно новое — иллюзорность. Действительно, когда достигаешь точки, возврат из которой уже не возможен, в принципе-то, можно умереть.
Лаура (Колетт Пеньо, 1903-1938) - одна из самых ярких нонконформисток французской литературы XX столетия. Она была сексуальной рабыней берлинского садиста, любовницей лидера французских коммунистов Бориса Суварина и писателя Бориса Пильняка, с которым познакомилась, отправившись изучать коммунизм в СССР. Сблизившись с философом Жоржем Батаем, Лаура стала соучастницей необыкновенной религиозно-чувственной мистерии, сравнимой с той "божественной комедией", что разыгрывалась между Терезой Авильской и Иоанном Креста, но отличной от нее тем, что святость достигалась не умерщвлением плоти, а отчаянным низвержением в бездны сладострастия.
«Процесс Жиля де Рэ» — исторический труд, над которым французский философ Жорж Батай (1897–1962.) работал в последние годы своей жизни. Фигура, которую выбрал для изучения Батай, широко известна: маршал Франции Жиль де Рэ, соратник Жанны д'Арк, был обвинен в многочисленных убийствах детей и поклонении дьяволу и казнен в 1440 году. Судьба Жиля де Рэ стала материалом для фольклора (его считают прообразом злодея из сказок о Синей Бороде), в конце XIX века вдохновляла декадентов, однако до Батая было немного попыток исследовать ее с точки зрения исторической науки.