Дом в ноябре - [25]
Парадная лестница, широко изгибаясь, вела на второй этаж. Высокие спальни, расположенные там, были обставлены в том же вычурном стиле и пребывали в том же упадке, что и комнаты внизу.
В задней части дома Мэллори обнаружил кухню с высокими деревянными стойками, угольной плитой и ручным насосом, стоявшим рядом с чугунными раковинами. Дверь кухни выходила в задушенный сорняками сад с тропинками и фонтаном, почти скрытом за разросшимся кустарником. Дерево толщиной в фут проросло сквозь разломанные плиты террасы. Дальше сквозь растительность, высотой до плеч стоящему человеку, виднелись руины беседки.
– Чтобы это значило? – вполголоса задал Мэллори вопрос сам себе. – Что это за место? Я бывал здесь раньше?
Он повернулся и стал рассматривать высокую, узкую, выкрашенную коричневой краской дверь в стене, обитой планками шириной в дюйм. Он попробовал повернуть большую коричневую фарфоровую ручку. Дверь открылась внутрь, за ней обнаружилась пыльная площадка и пролёт крутых деревянных ступеней.
Мэллори стоял, всматриваясь в полнейшую темноту, царившую внизу. Сырой запах влажной кладки и ядовитых грибов достиг его ноздрей.
– Привет, – позвал он. – Есть кто дома?
Голос вернулся приглушённым эхом. Он чувствовал себя совершенно нереально, словно в бреду.
– Далековато забрался, – пробормотал он. – Могу уж увидеть всё.
Нетвердой походкой, вцепившись в изношенные деревянные перила, Мэллори стал пробираться по ступенькам. На полпути вниз ему пришлось остановиться и подождать пока пройдёт головокружение. На дне кармана он нащупал коробок спичек. С трудом он зажёг одну из них. В неверном свете он разглядел каменный пол, корпус древней угольной печи, бак для угля позади неё, и в дальней стене этой, похожей на пещеру кладовки, маленькую, обитую железом дверь из толстых досок.
– Вот туда, – прохрипел он, когда спичка мигнула и погасла.
Он зажёг ещё одну и, пробравшись мимо гнилых деревянных ящиков, повернул большую железную ручку. Он подалась с сухим скрежетом заржавленного металла. Дверь распахнулась, открыв взору комнатушку с полками, заставленными стеклянными банками с завинчивающейся крышкой. Некоторые из банок лопнули, их осколки лежали вперемешку с дёгтеобразными остатками содержимого.
– Чулан, – пробормотал он. – Джем и желе вроде тех, что делала мама.
Резкий щелчок, словно хорошо смазанный металлический предмет встал на предназначенное ему место. На дальней стене образовалась полоса света, становящаяся всё шире по мере того, как одна из панелей мягко сдвигалась прямо внутрь каменной стены.
Взгляду Мэллори предстала тускло освещённая комната с гладкими серыми стенами и матово-полированными чёрными полами. Весь потолок светился ровным белым светом. Крупногабаритные сейфы? Телевизоры? – размещались вдоль боковой стены, над ними бледным светом мерцал ряд шестидюймовых дисков.
Он вошёл в комнату. Как только он миновал дверь, на стене перед ним вспыхнула яркая точка, свет ударил прямо в глаза. Он отвернулся, свет погас. Раздался короткий стук, похожий на звук электрической пишущей машинки, работающей на большой скорости. Мэллори сделал шаг назад, в этот момент звук слева заставил его повернуться. Прямоугольная секция стены размером три фута на шесть поворачивалась, медленно открываясь. Сквозь отверстия виднелось помещение. Светящийся потолок изливал резкий свет на мерцающую платформу, воздвигнутую над плоским полом, на ней возлежал человек, столь иссохший, что поначалу показался Мэллори мумифицированным телом. Но сморщенная голова повернулась, тусклые глаза смотрели прямо на него.
– Алгорик, слава Богу, ты пришёл, – молвил голос, похожий на шелест сухой листвы.
Мэллори протёр глаза, но ничего не изменилось. Он вошёл в комнату, тёплый воздух коснулся его лица. Пульс грохотал в голове, зрение стало размытым и нечётким. Он подошёл к ложу, и взглянул на сморщенное тело, опутанное проводами и трубочками, связывающими его с аппаратурой. Он коснулся тонкой руки. На ощупь она была сухой и прохладной, однако живой.
– Думаю, что ты – настоящий, – сказал он. – Настоящий, как и всё остальное. Кто ты? Что это за место?
– Ты опоздал, Алгорик, – прошептал голос. – Я ждал... так долго. Но теперь ты здесь. Я молюсь, что ещё не слишком поздно...
– Слишком поздно для чего?
– Мне жаль, что всё так получилось, Алгорик. Но я постараюсь всё исправить.
– Мы о чём вообще? – требовательно спросил Мэллори. – Ты мне привиделся, или я тебе?
Он засмеялся и наклонился над платформой, как вдруг очередная волна головокружения накрыла его словно чёрная вода.
– ... размер целевой группы, – шептал старческий голос. – Прибудут ли они вовремя? Ох, поздно, слишком поздно. Но кто мог знать. А теперь...
Глаза старика вновь сфокусировались на лице Мэллори. От потрясения черты лица его прояснились. Он на дюйм приподнял голову.
– Но – ты не Алгорик! Кто ты такой? Как?..
Он снова откинулся, глаза его затуманились. Мэллори склонился над пребывающим в полузабытье человеком.
– Очнись, старик! Кто ты? Скажи мне!
Лицо старца расслабилось, губы его задвигались, но не издали ни звука. Болтающаяся проволока угодила Мэллори в глаз. Выглядела она похожей на отсоединённый провод. В нескольких дюймах от кончика находился пустой разъём подходящего размера. Он подсоединил штекер. Тут же на консоли рядом с ложем мигнуло множество индикаторов. Раздалось мягкое жужжание насосов. Суставчатый металлический манипулятор развернулся, опустив мягкую подушечку на грудь старика, и стал аккуратно двигать её. Раздавались и другие щелчки и гудки, создавалось впечатление, что в пришла в действие сложная аппаратура.
