Дом, в котором живёт смерть - [81]

— Что известно об оружии? — поинтересовался Сейлор.

— Оно не было найдено, — ответил Джефф, — но из перил были извлечены три пистолетные пули 38-го калибра. Теперь, когда мы изложили события с нашей стороны, почему бы тебе не поделиться своими знаниями?

— Моими?

— Послушай! — сказал Дэйв, крутя в пальцах серебряный столовый прибор. — Мистер Бетьюн выразил желание увидеться с тобой этим утром, и не могло быть никаких сомнений, что ты появишься. Так вот, чего ради он хотел встретиться с тобой?

— Ага! Интересный вопрос, не так ли?

— Рано или поздно придет день, — неопределенно заметил Джефф, — когда на некоторые прямые вопросы придется давать прямые ответы. Даже мой уважаемый дядя перестал секретничать. Почему бы и нашему уважаемому журналисту тоже не расслабиться?

— Вот как?

Джефф поймал взгляд Сейлора и не отвел глаза.

— Как вчера вечером ты сам заметил, — продолжил он, — с воскресенья лейтенант Минноч шел по твоему следу. В гостинице «Джанг» он выяснил, что в субботу вечером ты спрашивал, как выйти на пирс «Гранд Байу-лайн». Дядя Джил сказал, что ты, скорее всего, искал капитана Джоша Галуэя, и есть некоторые свидетельства, указывающие, что ты должен был пуститься на поиски его. Что ты и сделал. В субботу вечером, когда не удалось сразу найти капитана на борту «Байу Куин», ты завел разговор с казначеем. Затем появился капитан Джош, и ты шепотом переговорил с ним. Потом и ты, и капитан утверждали, что не говорили ни о чем важном. Но Гарри Минноч не купился на это объяснение, как и мой дядя. Так о чем вы беседовали с капитаном?

Сейлор возмущенно поднялся.

— Поскольку окружной прокурор Бетьюн взялся поиграть в детектива, — сказал он, — он, должно быть, решил, что и я участвую в этих играх.

— Да, именно так он и решил, как я только что объяснил. Не ограничивай свои объяснения односложными репликами типа «ох!» и «ах!». Так о каком предмете ты спрашивал капитана Дясоша Галуэя?

Все так же стоя, Сейлор обвел компанию взглядом, в котором читалась неподдельная искренность.

— Ладно! — сказал он. — Хорошо! Я не собирался ни обманывать вас, ни водить за нос, ни изображать дельфийского оракула; я хотел изложить свою часть повествования, лишь когда придет время. И я подходил к нему постепенно, вот и все. Хотя первым делом забудьте ту чушь, что я нес на пароходе: лестница-убийца, содержимое секретных тайников и тому подобная ерунда. Это было всего лишь легкой игрой воображения, за которой ничего не крылось. На самом деле я никогда и не предполагал, что та история была преступлением, и, уж конечно, не мог представить, что Серене Хобарт угрожает какая-то опасность. Все же должен признаться, что я был не совсем откровенен. Было несколько мелочей, на которые я должен был обратить внимание еще на прошлой неделе. Но прежде чем я внезапно осознал, что они значили или, точнее, что они должны были значить, мы уже пришли в Новый Орлеан. Разве вас не поразило, что кто-то из вашей компании на борту «Байу Куин» вел себя несколько странно?

Пенни Линн в первый раз подала голос.

— Разве! — запротестовала она.

Она сидела по другую сторону стола лицом к Джеффу, и на ней был тот же самый костюм — оранжевый свитер, светло-коричневая юбка, — который она носила после их странной встречи во вторник неделю назад. Было и еще нечто общее. Ловя каждый ее взгляд, каждую интонацию, Джефф чувствовал, как возвращается ее тяга к нему, которая так опьяняюще действовала на него. Через световые люки в потолке падали солнечные лучи, которые играли бликами в ее каштановых волосах.

— Ты с чем-то не согласна, Пенни? — спросил он. — В таком случае у тебя есть полное право возразить. То от одного, то от другого мы слышали лишь какие-то неопределенные разговоры, что, мол, кто-то ведет себя, словно в чем-то виноват…

Сейлор привлек его внимание тем, что предостерегающе поднял указательный палец.

— Вспомните, я не употреблял выражения «виноват»! — внес поправку Сейлор. — Я вообще не прибегал к нему; я говорил о «странном» поведении, на чем и настаиваю. Вещи, которые видели и я, и вы, но на которые никто не обращал внимания, не имеют ничего общего с чувством чьей-либо вины. Но в них не было никакой неопределенности. Они соответствовали друг другу. Я не пытаюсь называть себя старой ищейкой, но их соответствие бросалось в глаза. Они объясняли даже, почему капитан Джош, когда судно пришвартовалось, прошел мимо Серены, издав едва ли не стон: «Сколько их? Боже милостивый, сколько же их?»

— Мистер Сейлор, — осведомился Джефф, — откуда вы знаете, что сказал капитан Джош? Вас же не было поблизости, когда Серена услышала его слова.

— Кто-то потом мне их передал. В любом случае…

— В любом случае, — вмешался Дэйв, стукнув вилкой по столу, — какая в этом разница и о чем мы вообще спорим? Кто-то за этим кроется, кто-то виновный. Тот, кого мы ищем. Ты пригласил нас сюда, потому что сказал, что можешь сообщить нечто важное, но пока мы так ничего и не услышали. Какой толк в пустых разговорах, если они доказывают не чью-то вину, а невиновность?

Сейлор стоял, покачиваясь взад и вперед на пятках.

— Ах, — задумчиво сказал он, — но невинное поведение одного лица может прямиком привести к тому, кто действительно виновен. А теперь я должен поправить тебя, Дэйв. Я сказал, что у меня может оказаться очень важное сообщение. В то время я не мог позволить себе говорить с полной определенностью; я еще не проверял свои идеи на окружном прокуроре Бетьюне. Но теперь я их проверил и обрел уверенность. Строго говоря, мои друзья и гости, это было совершенно невинное предположение, столь же невинно высказанное, которое, тем не менее, показало мне истинное направление поисков. Могу ли я изложить вам его?