Дом Утраченных Грез - [25]
– Продолжай.
– Я как раз вспомнил о глупом старике из таверны, перед тем как это случилось. Он взъярился на меня, потому что я пошутил насчет святого. Он вышел из таверны, проклиная меня. Наверно, это каким-то образом смешалось у меня в голове с аварией.
Дальше они ехали молча, пока не добрались до перекрестка двух дорог: одна вела в Камари, другая в монастырь Святого Михаила. Майк попросил Ким остановиться. Они вышли из машины.
Белая пыльная извилистая дорога поднималась в горы над кратером и круто шла вниз с другой стороны.
– Ты хочешь, чтобы я поехала, в гору, Майк? Взглянуть на то место?
Майк не ответил. Он пристально глядел на дорогу. Воздух был так раскален, что трудно было дышать. Исступленный звон цикад пилил плотную тишину.
– Майк?…
Ким тронула его за плечо. Его била дрожь.
– Садись в машину. Отвезу тебя домой.
Они сделали остановку в деревне, чтобы купить что-то поесть. Муж торговки помидорами обрадовался, увидев Майка, восхитился его расписанной гипсовой повязкой. Пока он отвечал на град вопросов, Мария зашипела на Ким из своей лавки, неистово маша ей рукой.
– «Рейтерс», – сказала Ким.
– Только не застревай у нее, – умоляюще попросил Майк.
Мария чуть ли не втащила Ким в лавку, пнув ногой деревянный клин, не дававший двери закрыться. Он отлетел к вешалке с платьями с люрексом. Мария с такой силой захлопнула дверь, что Ким отчетливо увидела, как задрожали дверные стекла.
– Яйцо! – хохоча, сказала Мария по-гречески. – Яйцо!
– О чем ты, Мария? Какое яйцо?
– Прекрасное яйцо! Твоя работа? Да? – Мария топала ногой и хлопала в ладоши, заходясь в истерическом хохоте. Ким была ошеломлена. Мария, глядя на ее лицо, только еще пуще захохотала. Рухнула на колени и колотила кулаками о пол. – Замечательное яйцо!
Ким, словно надеясь, что кто-нибудь войдет в лавку, оглянулась на дверь.
– Мария…
Мария встала:
– Твоя работа, да? Скажи, что твоя! Скажи! Скажи!
– О чем ты, Мария?
Гречанка внезапно перестала смеяться. Подбородок у нее отвис.
– Яйцо! У него отличное яйцо! Вот тут! – Она показала на свою бровь. – Лакис! Это наверняка ты! Скажи, что это твоя работа!
– Да. Моя.
Мария взвизгнула и захлопала в ладоши. Потом погладила Ким по щеке и поцеловала.
– Я знала! Я говорила, что это ты! Ублюдок, он заслуживает этого. Ха!
Ее веселье резко оборвалось. Теперь она была разъярена. Скривив губы, она разразилась потоком греческих ругательств, из которых Ким поняла только некоторые. Кое-где среди них звучало имя Лакиса. Потом Мария снова засмеялась и снова поцеловала ее в щеку.
– Мне надо идти, – сказала Ким, выскальзывая из объятий Марии. – Майк на улице.
– Я знала! Я говорила!
Она шагала по мощеной улице, а позади слышно было, как продолжает ликовать в своей лавке Мария.
– У нее хорошее настроение, – сказал Майк.
– Да.
Они миновали церковь Девы Непорочной и остановились у лавки Кати. Когда они вошли, Кати разговаривала по телефону. Она выпалила несколько слов в трубку, потом сказала на прощанье: «Гьясу, Мария» – и многозначительно посмотрела на Ким. Аккуратно опустила трубку, поцеловала Майка и, усадив его на свой стул, занялась варкой кофе.
– Что тут у вас происходило в деревне, пока я отсутствовал? – поинтересовался Майк.
– Ничего, – ответила Кати, даже не моргнув глазом. – Обычная скучная жизнь, ничего интересного.
– Как, совсем ничего? Никаких сплетен? Никаких скандалов? Не могу поверить.
– Ты, – сказала Кати, – ты предмет всех разговоров. И то, что случилось с тобой. Все говорят, что ты сражался с Агьос Микалис [12]. О тебе говорят.
– Значит, и сюда дошло? Надо мне было держать язык за зубами.
– Не беспокойся, Майк! Ты был когда немножко сумасшедший, когда… не был. – Кати сжимала губы, чтобы не рассмеяться, но ее огромные карие глаза улыбались.
Вид у Майка был озадаченный, будто он не понимал, что она имеет в виду.
– Ой, чуть не забыла, – сказала Ким. – Вчера я кое с кем познакомилась.
– С кем?
– С пастухом. Ты видел его, Майк, он каждый день проходит мимо нашего сада.
На лицо Кати внезапно легла тень беспокойства.
– Манусос. Кати, ты должна его знать.
– Да, я его знаю. – С озабоченным видом она отвернулась к окну. Упоминание о Манусосе явно встревожило ее.
– Должна сказать, что он кажется порядочным человеком. – Ким решила ничего не говорить о турецкой бане. Не хотелось намекать, что она оставалась наедине с пастухом.
Кати встала и, больше для вида, принялась переставлять образцы керамики на полке.
– Он разговаривал с тобой? Этот Манусос?
– Конечно.
– Неслыханно. Он странный человек. Не разговаривает с людьми.
– Да?
– Ну, редко. Только о том, что ему нужно, когда приходит в деревню.
– Он кажется очень приятным.
– Да. Но будь осторожна. Я кое-что слышала. Я слышала, что этот пастух следит за твоим домом.
– Кто тебе сказал такое?
– Лакис.
– И кому из них ты больше доверяешь? Лакису?
Повернувшись к ней, Кати ответила:
– Нет.
Майк чувствовал – что-то есть за их словами, чего он не понимает. Он хотел было вмешаться в разговор, но тут Кати спросила, как он собирается плавать с рукой в гипсе.
– Трудно будет. Но собираюсь попробовать.
Они поехали домой, и жена мясника громко приветствовала их, когда они проезжали мимо, а торговка помидорами поднялась от своих грядок и помахала им.
Впервые на русском – в буквальном смысле волшебный роман мастера британского магического реализма, автора, который, по словам именитого Джонатана Кэрролла, пишет именно те книги, которые мы всю жизнь надеемся отыскать, но крайне редко находим. Тара Мартин ушла гулять в весенний лес – и пропала без вести. Ее родные, соседи, полиция обшарили окрестность сверху донизу, но не нашли ни малейших следов шестнадцатилетней девушки. В отсутствие каких-либо улик полиция даже пыталась выбить признание из возлюбленного Тары – талантливого гитариста Ричи со всеми задатками будущей рок-звезды.
Грэм Джойс — яркая звезда современной британской литературы, тонкий психолог и мастер увлекательной фабулы, автор, который, по словам именитого Джонатана Кэрролла, пишет именно те книги, которые мы всю жизнь надеемся отыскать, но крайне редко находим. Он виртуозно препарирует страхи и внутрисемейную ненависть, филигранно живописует тлеющий под спудом эротизм и смутное ощущение угрозы.Алекс работает археологом и раскапывает древний замок прямо в черте города. Его жена Мэгги сидит дома с детьми и мечтает получить диплом психолога в местном университете.
От знаменитого автора «Зубной феи» и «Курения мака» – эпическая сага о семье, любви, войне и волшебстве. Марта – матриарх семьи из семи дочерей, передающей по кругу Фрэнка, родившегося в последний год войны у эмоционально нестабильной Кэсси, ассоциирующей себя с леди Годивой. Фрэнк общается с невидимым Человеком за стеклом и учится бальзамированию, осваивается в коммуне и пытается совладать с зачатками дара предвидения…
«Зубная Фея» – самый известный роман блестящего английского писателя Грэма Джойса.Существует поверье: если ребенок, засыпая, положит под подушку выпавший молочный зуб, его заберет Зубная Фея и оставит вместо зуба монетку.Проснувшись однажды ночью, семилетний Сэм обнаруживает у своей постели Зубную Фею, больше похожую не на персонажа Шарля Перро или братьев Гримм, а на злобного гопника неопределенного пола. Он сам виноват: не надо было просыпаться, не надо было видеть фею. Теперь она (или он?) будет сопровождать Сэма все его детство и юношество, меняясь вместе с ним, то помогая ему, то угрожая, но ни разу не давая ответа на вопрос: реальность это или кошмарный сон и кто кому снится?
В бескомпромиссном, галлюцинаторно-ярком романе "Курение мака" Грэм Джойс рассказывает историю английского электрика, который получает из МИДа сообщение о том, что его студентка-дочь задержана в Таиланде с грузом опиума. Отправляясь ей на выручку в компании приятеля по викторине типа «Что, где, когда» и своего старшего сына, христианского фундаменталиста, он оказывается в самом центре «золотого треугольника» наркоторговли и вынужден противостоять как «опиумным генералам», так и складывавшейся веками системе народных верований, вступить в смертельную схватку за жизнь и душу своей дочери с таиландскими наркобаронами и самим Духом Опиума.
Знаменитый писатель Джонатан Кэрролл сказал, что Грэм Джойс пишет именно те романы, которые мы всю жизнь надеемся отыскать, но крайне редко находим.«Магический реалист» Джойс виртуозно препарирует страхи и внутрисемейную ненависть, филигранно живописует тлеющий под спудом эротизм и смутное ощущение угрозы. В романе «Скоро будет буря» большая компания англичан приезжает отдыхать на юг Франции и поселяется в огромном старом особняке. На дворе август – пора убийственно жарких дней, за которыми нередко следуют грозы и ураганы.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
Один человек с плохой репутацией попросил журналиста Максима Грязина о странном одолжении: использовать в статьях слово «блабериды». Несложная просьба имела последствия и закончилась журналистским расследованием причин высокой смертности в пригородном поселке Филино. Но чем больше копал Грязин, тем больше превращался из следователя в подследственного. Кто такие блабериды? Это не фантастические твари. Это мы с вами.
Популярный глянцевый журнал, о работе в котором мечтают многие американские журналисты. Ну а у сотрудников этого престижного издания профессиональная жизнь складывается нелегко: интриги, дрязги, обиды, рухнувшие надежды… Главный герой романа Захарий Пост, стараясь заполучить выгодное место, доходит до того, что замышляет убийство, а затем доводит до самоубийства своего лучшего друга.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Эта история с нотками доброго юмора и намеком на волшебство написана от лица десятиклассника. Коле шестнадцать и это его последние школьные каникулы. Пора взрослеть, стать серьезнее, найти работу на лето и научиться, наконец, отличать фантазии от реальной жизни. С последним пунктом сложнее всего. Лучший друг со своими вечными выдумками не дает заскучать. И главное: нужно понять, откуда взялась эта несносная Машенька с леденцами на липкой ладошке и сладким запахом духов.