Дом у скалы. Ангел, который меня оберегает - [37]

— Что вы хотите? — дрогнувшим голосом, спросила она.

Выйдя, наконец, из транса, и немного смутившись, Валера Шерстюк представился и показал удостоверение, которое в данный момент он держал вверх ногами. Старательно пытаясь настроиться на работу, а не на амурные переживания, при этом, все еще продолжая улыбаться, как полный идиот, он, несколько сбивчиво, объяснил, что положено проверять всех имеющих отношение к делу и т. д.

— Проходите, пожалуйста, — сказала девушка, явно расслабившись, от того, что к ней вломился не маньяк, а наоборот представитель закона, оберегающий граждан от этих самых маньяков, хоть и немного чудной.

— Чаю хотите? — предложила молодая хозяйка.

— Нет. Да. Если можно. Если трудно, не нужно, — пробормотал Валера, смущаясь все сильнее и чувствуя себя слабоумным заикой.

Инна покосилась на него. Все-таки странный. «Может все же маньяк? Удостоверение и подделать можно запросто». Она раньше никогда не общалась со следователями. Димка Рогозин не в счет, и, к тому же, он не следователь, а полицейский. Но ей казалось, что следователи ведут себя несколько иначе. Уж точно не краснеют, не заикаются и не улыбаются как слабоумные. В кино, вроде, всегда нормальных показывают. Серьезных, уверенных в себе, даже грубоватых и жестких.

Взяв себя в руки, и стараясь не смотреть на, выводящую его из равновесия девушку, Валера начал задавать вопросы.

— Инна, Вы, вероятно, знаете, что Ваша мама обнаружила недалеко от своего дома в Хороводово труп?

— Да, мама рассказала. Ужас! А потом она сказала, там еще кого-то убили. Просто, даже не верится. Там всегда все так тихо и спокойно. Прямо не по себе, — Инна передернула плечами. И Шерстюк, приказал себе не обращать внимания и не поддаваться чувствам, и позывам своего молодого здорового организма, остро реагирующего на сводящие с ума соблазнительные телодвижения его прелестной собеседницы. Он отвел взгляд в сторону.

— Инна, Вы знали Петера Данионитаса?

Она кивнула и слегка сморщила носик.

— Не особо. Ну, здоровались, конечно. Как со всеми. Но мне он почему-то всегда не нравился. Ой, — почти испуганно сказала она, — это же плохо так, про того, кто умер говорить? — глаза у нее были огромные и очень красивые. Валера вновь поспешно отвернулся.

— Ну, если человек вам не нравился, что ж тут поделаешь, — сказал следователь. — От того, что он умер, Ваше мнение о нем ведь не поменялось?

Она тоже улыбнулась. Сердце служителя закона замерло, а потом забилось, как сумасшедшее.

— Ладно. Это ведь в интересах следствия. Правда? Значит, буду говорить, как есть, — она посмотрела на Валеру, как бы ища поддержки.

— Конечно, — поспешил успокоить ее только, что обретенный поклонник, которому самому бы не помешало, что-нибудь успокоительное.

— Он какой-то неприятный был. Неестественный, что ли. Как будто человек постоянно носил маску, а на самом деле он совсем другой. И глаза холодные, как у рептилии. Мне почему-то всегда не по себе было, когда он рядом. Не знаю почему. Мы, слава богу, редко виделись, — она вновь пожала плечиками. Валера едва не застонал, пытаясь изо всех сил сконцентрироваться на задаваемых вопросах.

— Ясно. А мама Ваша с ним дружила?

Инна развеселилась.

— Нет, конечно. Общалась при встрече. Но, не дружила. Она говорила, что он зануда, — улыбнулась она.

— Инна, а Вы знакомы с Игорем Северцевым?

Она снова легонько повела плечами. Валера на миг прикрыл глаза. Может она специально? Это просто сумасшествие, но он ничего не мог с собой поделать. Никогда в жизни с ним ничего подобного не случалось.

— Да, — сказала Инна, и он с трудом вспомнил, что спросил ее о Северцеве.

— А, Вы можете о нем рассказать?

Инна пожала плечами, очевидно решив довести несчастного следователя до сердечного приступа.

— Да, я видела его всего-то раза три. Как-то он возил нас на яхте кататься по Москве реке, потом еще несколько часов плыли. Очень здорово было. Такая шикарная яхта, даже не думала, что здесь такие есть. Еще, как-то в ресторан ходили все вместе. И один раз он заехал к нам сюда. — Инна усмехнулась. — Приехал без предупреждения. Мама ужасно удивилась. Поужинал с нами. Такой был довольный. Вообще он прикольный. А мама говорила, что он ужасный хам и вообще такой, странный тип. Но мне он понравился. Когда я его видела, он вполне нормально себя вел. Мальчишки вообще в него влюбились, он им накупил всякой всячины. А мама ругалась, — она снова улыбнулась.

Вздохнув, и искренне жалея, что не может запретить Инне Андреевой так обворожительно улыбаться, Валера задал следующий вопрос.

— Инна, Вы, извините, но я должен спросить. Как Вы думаете, почему Северцев подарил Вашей матери дом?

Он боялся, что она разозлится, но она отреагировала спокойно. Просто задумалась и пару минут сидела молча.

— Мама сама ужасно удивилась, когда узнала. Мне кажется, он был в нее влюблен. Он, правда, такой необычный. Возможно, для него подарить дом это ни, что-то прямо такое, а вполне нормально, что ли. Не знаю. Но, он так смотрел на маму… Мне, просто казалось, что он сразу менялся… У него взгляд становился другой. — Она засмеялась. — Мне казалось, что это ужасно романтично. Такой скандально известный тип, а тут, как по волшебству, становится совсем другим, чуть ли не мягким и пушистым… Даже трогательно.