Дом слепых - [6]
На первом этаже Марина кирпичом сбила замок с подвальной двери. Цокнув, он упал на цементный пол. Дернула дверь. Истерично визжа, Чернуха, не дожидаясь хозяйки, пулей влетела в открывшийся проход.
– Вот сучка! – крикнула ей вслед Люда.
Валя и Пахрудин, спотыкаясь, бросились внутрь. Фатима, расставив руки, загородила собою проем.
– О Аллах! О Аллах! – поднимала она голову вверх, с потолка на нее сыпалась пыль.
Люда навалилась на Фатиму и втолкнула ее в подвал, но не успела втиснуться сама – под ногами шмыгнула обезумевшая Чернуха.
– Чернуха!
Ступеньки наверх.
Небо сверкало, исполосованное красными вспышками. Бухало со всех сторон. Люда озиралась по сторонам. Из соседнего подъезда показались скрюченные тени. Они бежали на голос Марины и скатывались в подвал. Их было немного. В пухлом силуэте Люда узнала Уайза. Последней в подвал проскользнула Галя – юркой мышью с бельмом на глазу.
Небо разорвало вспышкой. Чернуха залаяла на приближавшуюся по небу точку. Точка ухнула за домом. Люда упала на землю, ее отяжелевший слух выхватил из всеобщей свистопляски собачий лай.
– Чернуха!!! – напряглись голосовые связки.
Влажное дыхание у лица.
Обняла собаку. Отпустила. Завыла и, сложившись вдвое, затрусила в подвал.
Фатима в длинных панталонах и комбинации сидела на водопроводной трубе, с которой на ее голые ноги капала ржавая муть.
– О Аллах, – причитала она, – что творится! Ужас, что творится! О Аллах, почему это творится? О Аллах, за что это творится?
Слепые разбились на группки, оккупировав кучи тряпья.
– Я чувствовал, – сбивчиво тараторил Уайз. – Всю ночь не спал. Чувствовал, что-то случится, и вот началось. Так я и знал.
– Проведем перекличку! – Марина говорила со слепыми строго, как с детьми.
– Вай, какая отважная женщина… – прошептала в ее адрес Фатима.
– Уайз?
– Присутствую…
– Галя?
– Здесь.
– Валя?
– Здесь.
– Дуся?
– Здеся.
– Роза, Фатима, Нуник, Пахрудин, Люда… Все на месте…
Трое зрячих и семеро слепых.
Остаток ночи был холодным. Жильцы дома, загнанные в подвал, тряслись от страха и нервного возбуждения.
Под утро город затих.
– Сегодня больше не начнется, – промямлил Уайз, засыпая, как есть, на полу.
Именно тогда они подхватили это слово «начнется» и уже всегда использовали его для обозначения тех моментов, когда в городе начинался обстрел.
– Сегодня за нами приедут, – успокоила всех Марина.
Днем они поднялись в квартиры и спустили в подвал самое необходимое – кровати, одеяла, одежду, печку, книги для растопки и запас еды. Никакая сила не заставила бы их остаться наверху.
Автобус в тот день не пришел. Его по очереди караулили у подъезда, но он не пришел ни на следующий день, ни в день, следующий после. И тогда жильцы дома поняли – они остались один на один с умирающим городом. Автобус не придет.
Пребывание под землей затянулось. За вентиляционным отверстием начались проливные дожди, опали листья, их запорошила посыпавшаяся с неба мелкая крошка. Изо ртов обитателей подземелья повалил пар. Холод вползал в вентиляционные отверстия, отделялся от застывших бетонных стен, замораживал все вокруг, особенно по ночам, – и людей, и их дыхание, и лепешки, и воду, за которой изредка выходили в город Нуник с Пахрудином. Крант уже не работал.
В первые дни их подземного заточения Марина поднялась в свою квартиру, нашла банку с белой краской, и пока Фатима на все лады превозносила ее смелость и отвагу, не забывая призывать в свидетели самого Аллаха, вышла на улицу и подписала каждый угол дома – «Дом слепых». Теперь-то, надеялись они, дом оставят в покое – не станут терзать инвалидов. Но уже через день ка-а-ак началось…
Мечтая о лепешке с «Рамой», Люда повернулась на другой бок и снова подумала о муже. А с него, понятное дело, переключилась на Чернуху, с той – на щенков. Тяжело лежать под одеялом, отсыревшим от слез и обид. Лучше б ее придавило бетонной плитой…
Чем занять себя, лежа вот так без дела в темноте? Бесцельное, затрудненное существование последних месяцев сильно состарило Люду. Истощение, холод и страх коснулись всех обитателей подвала.
– Уайз, – позвала она. – Что там дальше было с Энием?
– Пр-родолжение напр-рашивается, – картавя, передразнил Пахрудин.
Уайз присел на кровати, подложив под спину подушку, и никто не увидел, как на его пухлом с мягкими чертами лице появилась улыбка. Распухшими пальцами он потрогал нижнюю губу, как будто проверял, на месте ли она.
Он ослеп, когда ему было два года. Теперь старался вспомнить виденный в детстве свет, подолгу тер глаза, но воспоминание не приходило. Глаза Уайза убили красные пупырышки, рассыпавшиеся по всему телу, – корь. Потница, подумала восемнадцатилетняя мать Уайза и на загорбке принесла сына в поле. Оставила его лежать в высокой траве, в которой он спекшимися от жара пальцами ловил насекомых. Солнце гладило его по слипшимся на темени волосам. В его глазах стоял свет. Уайз помнит, как его двухлетнее сердце жужжало пчелой. Мать резала колосья пшеницы. Кусались мошки. Когда Уайз устал смотреть на свет, которого теперь не помнит, его глаза сами по себе закрылись. А когда снова открылись, то он уже ничего не видел – ослеп навсегда. И теперь Уайз силился вспомнить, как выглядело то солнце, выевшее его глаза. Силился, но не мог. А выражение лица осталось прежним – таким же мягким и детским, каким, наверное, было тогда, когда он в последний раз видел свет.
«Крокодил» – страшная, потрясающая, необходимая неосведомленной молодежи как предостережение, противоядие, как антидот. Хватка у Марины журналистская – она окунулась с головой в этот изолированный от нормальной жизни мир, который существует рядом с нами и который мы почти и не замечаем. Прожила в самом логове в роли соглядатая и вынесла из этого дна свое ужасное и несколько холодноватое повествование. Марина Ахмедова рассказывает не о молодых западных интеллектуалах, балующихся кокаином в ослепительно чистых сортирах современных офисов московского Сити.
Начинающий фоторепортер Наталья Медведева отправляется на первую чеченскую войну в 95-м. Тогда она еще не знает, что проведет на войне семь лет. В одну из первых своих поездок она знакомится с Шамилем Басаевым. Она еще не знает, что судьба или война даст ей шанс на протяжении нескольких лет следить за перевоплощением этого тогда еще ничем не примечательного полевого командира в террориста номер один. Не знает, что встретится с Дудаевым, которого в очередной раз объявят погибшим. Что попытается спасти из плена российских военнопленных.И каждый раз будет пытаться самой себе ответить на вопрос: что ее держит на этой войне? Что?
«Дневник смертницы. Хадижа» — неспешный рассказ девочки о жизни в одном из горных сел Дагестана, где героиня с детства учится различать гнев и милость Аллаха, который постоянно ставит ее перед выбором — белое или черное?Повзрослев, Хадижа покинет село и окунется в страсти города, где тебя принимают по одежке, где многое продается и покупается. Город, в котором идет война между боевиками и силовиками, постоянно предлагает ей выбор, но маскируя белое под черное, и наоборот. Что она выберет? Хадижа и сама не знает ответа на этот вопрос и лишь к концу понимает, что вся ее жизнь — череда выборов и каждый сделанный выбор определяет следующий.Прототипом героини послужили реальные девушки, причастные к бандподполью на Северном Кавказе.
Марина Ахмедова: “Однажды после изнурительно долгого интервью с лидером арт-группы «Война» я под утро уснула в чужом городе, в чужом помещении, на чужой кровати. Через два часа меня разбудил лидер группы Олег Воротников. С грустным лицом он сидел на стуле у изголовья кровати. «Давай поговорим о *овне», — шепотом предложил он. «В смысле искусства?» — спросила я. «В смысле *овна», — ответил он. О *овне мы проговорили до вечера следующего дня. Я продолжила думать о *овне, из этих дум родилась сказка про какашку и художника”.Иллюстрации к сказке пальцем на айпаде нарисовала известная петербургская художница Юлия Лисняк.
Это было время, когда советская власть делала последние вдохи. Мы застали только ее конец, и все, что в нашей жизни с ней было связано, — это газировка, октябрятские значки с лицом маленького Ленина в кругляшке звезды и неработающий фонтан…
«Пляски бесов» – мистический роман, рассказывающий о жизни западноукраинского села, обитатели которого верят в существование ведьм и бесов. Ведьма – старая Леська – одиноко живет на окраине села. Стоит ей войти в церковь, как сельчане бегут из нее. Они верят, что Леська может навести порчу, ворует у коров молоко, носит под мышкой вороньи яйца и водится с нечистью и бесами. Село ждет не дождется, когда сгинет со свету старая ведьма…Однако главная война идет в человеческой душе. Сам ли человек делает выбор или его судьба предопределена? И нужно ли, как в древние времена, приносить жертву ради благополучия многих или же, напротив, пролитая кровь жертвы повлечет за собой реки крови?
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.