Дом - [7]

От шампанского тепло и сказочно хорошо. Долгие разговоры, Счастье, родство душ, сбывшаяся мечта.

Ночью я долго прислушиваюсь: ветер пытается оторвать жестяные навесы, вырвать деревья с корнями. Что-то грохочет, хлопает.

Рассвет. Снежные зубцы Ай-Петри окрашены всходящим солнцем в розовый цвет. Яркий солнечный день. Господи, благослови ошибки метеорологов!

Мы ходим по старым улочкам Ялты. Коты. Пальмы. Балконы. Дрожь кипарисов. Тупики коротких переулков высоко над морем. Но уже хочется в Массандру, куда и собирались мы много месяцев.

Неожиданно выбран другой маршрут — в Алупку. Летняя праздничная дорога-серпантин. Дома и санатории лепятся на горах. Экскаваторы роют гигантские норы у подножия гор. КамАЗы еле расходятся на поворотах с микроавтобусами.

По зеленым аллеям Алупки спускаемся к дворцу. Серый благородный камень, проезд Шувалова, огромные чистые окна дворца. Кажется, здесь не бывает зимы.

Вокруг — ни одного человека. Мир нашей юности, мир жаркого лета и первой любви. Каждая скамейка, каждый фонтан когда-то хорошо знали нас — веселых, юных, счастливых.

Белые вазы у южного портала закутаны синим целлофаном. А львы? Неужели закрыты еще? Кто придумал эти саркофаги со стеклянной стенкой? Лев виден, но словно в мавзолее!

Над нами синее небо, скалы Ай-Петри. Глаза режет зелень. Английские лужайки, цветы, экзотические кустарники. Лебеди в озере.

Мы пьем чай и сладкое вино в кафе. Узкие пыльные улочки, памятник Ленину на площади. Палатки всех цветов радуги — скоро выборы. Пора возвращаться. Заблудились. Вновь в парке, вновь дорожки, фонтаны. Вышли к южному входу дворца. Цветет куст японской айвы — крупные розовые цветы. Месяца через два они зацветут и в Феодосии…

Наши итальянские шляпки и кожаные рюкзачки за плечами обращают внимание всех прохожих.

И вновь дорога в Ялту. Внизу синее летнее море, вверх по скалам ползут дома. Неужели праздник заканчивается? Неужели сейчас нам надо прощаться и ехать в противоположные стороны? Какое радостное и короткое путешествие!

Поздно ночью я приехала в Феодосию. Шел дождь, чавкала грязь под ногами. Я разбирала рюкзак, и все показалось мне сказкой, сном. Только цветущая ветка японской айвы еще три недели говорила мне: нет, не сон!

2006 г.

Очерки и эссе

Вдоль крымских берегов Восточный Крым в творчестве Оксаны Хейлик и Сергея Ломако

Порой мне казалось, что я знаю этот город лучше, чем узор своей ладони. Красные черепичные крыши старых феодосийских домов, древняя кладка церквей и башен, очертания залива. Полукольцо невысоких гор с готическим узором соснового леса на гребне. Декабрьский шторм и горячий июльский ветер. Все знакомо, привычно, родно. И вдруг — открытие. рой мне казалось, что я знаю этот город лучше, чем узор своей ладони. Красные черепичные крыши старых феодосийских домов, древняя кладка церквей и башен, очертания залива. Полукольцо невысоких гор с готическим узором соснового леса на гребне. Декабрьский шторм и горячий июльский ветер. Все знакомо, привычно, родно. И вдруг — открытие.

А было все так: сентябрь 1997 года, сумерки, проспект у моря. Быстрый шаг — опаздываем. Несколько прохожих склонились над листами, в длинный ряд разложенными на асфальте. Акварели! И сразу в сердце вспыхивают полдюжины чувств. Радость, счастье и удивление. Это мой город? Но как волшебны яркая синь неба, неповторимая музыка феодосийской архитектуры. А улочки на акварелях? Асфальт окрасился в песочный цвет — так ярко солнце. Те улицы, что круто спускались к морю, стали вдруг прямыми. А те, что были прямыми, начали карабкаться вверх! Тополя и акации на акварелях кольцом окружили дачи «Милос» и «Виктория». Крошечные фигуры людей в яркой одежде, словно стиляги шестидесятых. Такса на поводке одного из них… И только потом я увидела художника. Смуглое лицо, карие глаза, смоль волос. Выше меня, наверно, головы на две. Но нам надо бежать. Меня торопят.

На следующий день (полдень, жарко) я вновь там. Очарованная, рассматриваю каждую акварель. Вот Судак, новосветские бухты, Коктебель, Карадаг, скалы Южного берега. Но Феодосия все-таки главенствует: картинная галерея, улицы, сентябрьское море. Карантин, башни, мечети. А под каждой акварелью — две фамилии. Непривычно! Узнаю, что Сергей Ломако — преподаватель Петербургской академии художеств имени Репина, кандидат искусствоведения, а в «первой своей жизни» — инженер-математик и тоже — кандидат физико-математических наук, которым стал в 21 год.

Оксана Хейлик — выпускница Петербургской художественно-промышленной академии имени Мухиной. Муж и жена с классической разницей в возрасте: десять лет. Два талантливых художника, две судьбы, два мира, а стиль — единый. Родина Сергея — Фергана. Прародина — Бахчисарай (именно оттуда полвека назад депортировали бабушку, крымскую татарку). Оксана приехала в Петербург из Челябинска.

За два месяца (август и сентябрь) они прошли все побережье Крыма. Выйдя из вагона поезда в Севастополе, они дошли до Феодосии и остались здесь на несколько недель. От путешествия сохранились сотни набросков: архитектура городов, крымские горы, бухты, горные поселки, роскошная природа Гурзуфа, Алушты, Солнечной долины.