— Барбара, еще одну минуту… — Она взяла ее под руку и потянула в гостиную.
— Что такое?
Лора, казалось, была смущена.
— Я… я только хотела кое-что у вас спросить, — сказала она, понизив голос, словно боялась, что свидетелем их разговора может быть кто-то третий. — Вы подумаете, что это глупо с моей стороны, но…
— О чем вы, Лора?
— Ну… эти воспоминания Фрэнсис Грей… их ведь больше нет. Никто их больше не сможет прочесть. Вы — единственный человек, кто знает, что там было написано.
— Да, и что?
— И мне хотелось бы знать… — Лора теребила свой кухонный фартук, — мне хотелось бы знать… Мне должно быть все равно. Я хочу начать новую жизнь, и это предполагает, что я перестану так превозносить Фрэнсис и быть так привязанной к ней. Я хочу очень постараться это сделать. Марджори действительно права: я не просто так это сказала, вы знаете… Фрэнсис действительно меня иногда… презирала…
Барбара взяла старую женщину за руку и крепко сжала ее.
— Что бы вы хотели узнать, Лора?
— Может быть, — прошептала та, — вы могли бы сказать мне, что она написала про меня? Было ли это только презрение, или… она все-таки написала и что-то хорошее?
По взгляду ее глаз Барбара поняла, что от ответа на этот вопрос зависит душевный покой этой женщины. И она решила подарить ей этот покой.
Но еще не начав говорить, Барбара поняла, что лгать не придется. То, что она собиралась сказать из сострадания, было правдой.
— Фрэнсис любила вас, Лора, — сказала она, — любила свойственной только ей, особой любовью.
Лора улыбнулась — и Барбара поняла, что та, без сомнения, счастлива.
