Дом пустых сновидений - [41]

– Тебя не стошнит от сладкого?

Я не рискнула обернуться и взглянуть на беспорядок, оставленный Ноем на столе. Почему-то казалось, что, если я прерву со Скалларк зрительный контакт, она тут же начнет шарить взглядом по кухне и обязательно найдет укрытие Ноя. Мое сердце глухо заколотилось, мысли разной степени безумия пронеслись в голове. Интересно, что случится, если я все-таки выдам Ноя? Если скажу Скалларк заглянуть под стол? Если скажу, что в доме живет еще один человек, который прячется от остальных…

Но я не могла так поступить, все еще чувствуя кожей след горячих пальцев, перенявших мое тепло.

– Я… я… я сейчас приду, Скалларк. Я просто голодна. Просто захотелось перекусить немного… – В подтверждение слов я притянула ведерко с мороженым к себе, зачерпнула ложкой лакомство и проглотила, при этом пытаясь выглядеть абсолютно естественно. Судя по взгляду Скалларк, получилось не очень. Она, цепко глянув в углы кухни, все же кивнула:

– Ладно, я иду спать. Как набьешь живот этими калориями, возвращайся, у меня есть к тебе парочка вопросов, леди.

Едва она ушла, из-под стола показалась светловолосая макушка Ноя. Покряхтывая, он выпрямился во весь рост и, загораживая головой свет люстры, потянулся к потолку.

– У тебя красивые ноги, – сказал он вместо того, чтобы объяснить свое невероятное поведение и извиниться.

– Что это было? – спросила я таким мрачным тоном, что Ной вздрогнул. Опустив руки по швам, он пожал плечами и уселся на свое прежнее место, механически подтянув ведерко с мороженым к себе. Да что с ним происходит? Не собирается извиняться, не хочет объяснить, что здесь творится…

Мне хотелось врезать ему, хотелось схватить за горло и приказать говорить. Я прикусила губу, чтобы не начать орать; вместо этого я решительно грохнула свой стул рядом со стулом Ноя. Он отклонился вбок, вытаращившись на меня как испуганный котенок. Сев, я закинула руку на спинку его стула и сказала:

– Слушай сюда. Если ты немедленно не скажешь, что происходит, я пойду наверх и позову Скалларк.

Ной непонимающе моргнул; несколько секунд просидев в своей странной позе, выставив между нами мороженое на манер щита, он все-таки выпрямился, со стоном вздохнув.

– Рассказывай, – приказала я, борясь с желанием вырвать из его рук это проклятое ведерко и запульнуть им в окно.

– Да брось, Кая… – он закатил глаза, вальяжно откидываясь на спинку стула и едва не придавив мне ладонь. – Не неси чушь, ничего не происходит.

Если бы я не стала свидетелем его неадекватного поведения минуту назад, когда на кухню вошла Скалларк, я бы ни за что не поверила, что он может вести себя как затюканный подросток, боящийся людей. На моих глазах Ной полностью преобразился, будто за мгновение повзрослел на несколько лет. Впрочем, эти мысли лишь скользнули по поверхности сознания. Я ощутила привычный запах сладостей и приправ. Мой рот против воли наполнился слюной, и внезапно пульсация в висках стала такой отчетливой, что, кроме нее, я ничего не слышала. Поцелуй его, приказал внутренний голос, поцелуй его сейчас.

Сморгнув, я с удивлением обнаружила, что немного наклонилась в сторону Ноя. К счастью, он этого не заметил.

– Ты вообще человек? – спросила я тихо, только лишь затем, чтобы вернуть контроль над мыслями.

– У тебя есть сомнения?

Против воли мой взгляд метнулся по его лицу, изучая высокие скулы, большие глаза, насмешливо изогнутые брови; и губы – губы привлекали больше всего. Прорываясь сквозь сумбурную бессвязность мыслей и желаний, я едва не сказала «да», но вовремя спохватилась, вместо этого спросив:

– Почему ты испугался, что тебя увидит Скалларк?

Ной перестал улыбаться и задумался над ответом: решал, сказать правду или солгать. Судя по серьезному выражению лица, я надеялась на первое. И вот он принял решение и медленно повернулся ко мне всем корпусом. Теперь уже он закинул на спинку моего стула руку и немного наклонился вперед, будто боялся, что нас подслушают.

Краем глаза я увидела, как его рука, лежащая на столешнице, сжалась в кулак и тут же расслабилась.

– Им нельзя меня видеть. – Я резко перевела взгляд на Ноя; он оказался очень близко. Облизав пересохшие губы, он на одном дыхании закончил, повысив голос: – Нельзя, и все. Обо мне никто не должен узнать.

– Но Аспен же тебя видел, помнишь, ты еще… – я замолчала, когда Ной медленно покачал головой, его взгляд значил лишь одно: догадайся, Кая, ответ уже здесь, на поверхности…

Но он не хотел говорить этого вслух, а я не могла догадаться. Я не могла даже предположить, почему никто не должен его видеть. Выходит, это никакая не болезнь, не солнечный дерматит и не аллергия… «Обо мне никто не должен узнать».

Внезапно что-то между нами переменилось. Нет, мы по-прежнему молча смотрели друг на друга, не шелохнувшись, но на мою грудь ощутимо навалилось предчувствие. Я словно вынырнула наружу, туда, где все ярче, полнее: и рука Ноя за моей спиной ощутимее, чем раньше, когда он схватил меня за ноги, и его колени в миллиметре от моих.

Впервые я по-настоящему осознала, что он сидит близко и обязательно чувствует то же самое. Словно я рискую свалиться на пол с чудовищным приступом боли; словно собираюсь прыгнуть с крыши вниз головой и лететь, не думая о последствиях; словно кто-то вспорол мои легкие и теперь безвозмездно выкачивает из них воздух; словно кто-то прижал меня к себе. Внезапно и до боли. А я не могу вырваться.