Дом на Тара-роуд - [35]

— Рия, ты просто чудо. Ты веришь, что мир не меняется. Разве ты дружишь с детьми подруг твоей матери?

— У мамы никогда не было подруг, — ответила Рия.

— Ерунда. Я еще не встречала человека, у которого было бы столько друзей. Она знает всех соседей.

— Это только знакомые, — ответила Рия. — Я надеюсь, что наша дружба продолжится в следующем поколении. Что в этом плохого?

— Ничего, но это скучновато.

— Ты не хотела бы, чтобы твои дети дружили с Энни и Брайаном?

— Если у меня и появятся дети, что вряд ли, то они будут для такой дружбы слишком маленькими, — ответила Розмари.

Энни слушала и маму, и ее подруг навострив уши; в этом возрасте дети уже все понимают.

— А почему у тебя не будет детей?

— Потому что я слишком занята, — честно ответила Розмари. — Я много работаю, и работа занимает все мое время. Ты видишь, сколько времени мама тратит на вас с Брайаном? Я для этого слишком эгоистична.

— Держу пари, если бы ты попробовала, тебе понравилось бы, — сказала Рия.

— Перестань, Рия. Ты говоришь в точности как моя мать.

— Я серьезно.

— Она тоже. Как и Герти. Только вчера Герти пыталась наставить меня на путь истинный. Представь себе, семья Бреннанов как образец домашнего счастья!

Герти не приводила своих детей на Тара-роуд. Бреннаны жили над прачечной неподалеку, но Герти казалось, что ее дети расстроятся, если увидят, как живут другие. Несмотря на мирную и дружелюбную атмосферу, царившую в доме Рии. На большой кухне, где собирался народ, вечно что-то готовилось и витал аромат только что испеченного хлеба с травами или печенья с корицей.

В отличие от дома Герти, где на газовой плите никогда ничего не стояло. Просто на всякий случай — если у Джека будет плохое настроение. В таком состоянии он мог запустить кастрюлей в кого угодно. Но сама Герти время от времени приходила на Тара-роуд и немного помогала Рии по хозяйству. Чтобы заработать несколько фунтов тайком от Джека и свести концы с концами, когда придется трудно.

К этому времени бизнес Розмари достиг расцвета. Ее фотографии на скачках, открытии галерей и театральных премьерах часто появлялись в газетах. Она прекрасно одевалась; ее вкус считался безукоризненным. Рия часто давала подруге свой нейлоновый фартук, чтобы дети случайно не запачкали ее грязными руками.

— Брось, это уж слишком, — на первых порах смеялась Розмари.

— Нет. Потом мне придется шесть лет извиняться за то, что они испачкали мороженым или тертой морковкой твою белую шерстяную юбку. Надень, Розмари. Ради моего спокойствия.

Розмари думала, что им обеим было бы куда спокойнее пить вино в великолепной гостиной наверху, а не на заваленной игрушками детской площадке, где Рия то и дело вскакивала, чтобы помешать соус или поставить в духовку очередной противень с печеньем. Но Рия Линч была безнадежна. Она верила, что мир вращается вокруг ее семьи и кухни.

Увидев подругу жены в розовом нейлоновом фартуке, Дэнни расстроился.

— Розмари, тебе не нужно переодеваться, чтобы играть с детьми.

— Это идея твоей жены, — пожала плечами Розмари.

— Я не хочу, чтобы они запачкали ее красивую одежду.

— Посмотрим, что будет, когда у нее появятся собственные дети, — мрачно сказал Дэнни. — Тогда ей станет не до красивой одежды.

— Не поручусь, Дэнни, — ответила Розмари. Она широко улыбалась, но чувствовала, что на нее оказывают давление со всех сторон. Похоже, хорошо выглядеть, хорошо одеваться и успешно руководить бизнесом недостаточно. Совершенно недостаточно. В этом городе не было и намека на личную жизнь. Розмари огорчало то, что все хоть сколько-нибудь интересные мужчины были уже женаты. Если так, то почему бы ей не завести любовника, о котором никто не знает? Или даже вереницу любовников, сменяющих друг друга? Она была очаровательна, добилась успеха в делах, но что из того? Ты должна найти себе мужа и нарожать детей; все остальное не в счет. Она сталкивалась с этим повсюду, но особенно в доме матери, которую навещала каждую неделю.

Миссис Райан становилась невыносимой. Розмари было уже под тридцать, а перспектив на замужество никаких. Вторая дочь Эйлин ее тоже не утешала. Если бы Розмари пожаловалась сестре на мать, та ответила бы: будь самой собой, сохраняй свободу и не слушай стариков. Именно так поступала сама Эйлин, жившая со всесильной Стефани и работавшая клерком в ее адвокатской конторе. У них была роскошная квартира, где каждое воскресенье устраивались коктейли. Это был настоящий салон, где радушно встречали как мужчин, так и женщин, но Розмари чувствовала, что они презирают ее за любовь к нарядам. У Стефани и Эйлин было в ходу насмешливое словечко «тряпичница» — так они называли женщин, наряжавшихся для того, чтобы потешить мужское самолюбие.

В чем-то Розмари им завидовала. Они жили счастливо и желали ей добра.

— Эйлин и Стефани сводят меня с ума предложениями подыскать симпатичную партнершу, мать отчаивается из-за того, что время уходит, а каждый клиент думает, что я готова оказать ему любые сексуальные услуги, лишь бы получить заказ.

— Почему бы тебе не заключить договор с брачным агентством? — неожиданно спросила Рия.

— И ты, Брут! Кончай издеваться.