Дом на Петербургской стороне - [7]

Домна уходит.

Явление XI

Субботин, Бушуев, Дудкин, Ухорский и несколько молодых людей.

    Хор.

                       Здорово, добрый наш приятель,

                       Муж знаменитый без жены,

                       Любви и мод законодатель

                       Всей Петербургской стороны!

    Субботин. Благодарю вас, друзья мои, душевно благодарю за ваше посещение, и тем более, что вы собрались ко мне не поесть, не попить, а просто пересыпать из пустого в порожнее.

    Бушуев. Видишь, как мы исправны. Я только сейчас из департамента и не успел еще хорошенько пообедать.

    Субботин. Ничего, мой друг, я вас всех приглашаю со мной поужинать, только с условием, чтоб вы отказались, потому что у меня здесь ничего нет.

    Бушуев. О, да ты славный хлебосол! Но нельзя ли узнать, зачем мы сюда собрались?

    Субботин. Сию минуту... Милости прошу садиться, господа!

   Все (оглядываются). Покорно благодарим, очень благодарны.

    Субботин. Не на чем, господа, не на чем, не прогневайтесь. Впрочем, ваш начальник отделения заставляет вас сидеть с утра до вечера, что вы исполняете со стоическим терпением. Но к делу. Я не стану вам рассказывать о моих проказах над домовыми хозяевами: эти анекдоты истерты, как журнал входящих и исходящих бумаг. Нужно только вам сказать, что здесь в доме живет вдова прежнего моего благодетеля, добрая женщина, которая в моем сиротстве заменила мне мать. Этому почтенному семейству обязан я своим нравственным существованием. Без него я бы, может быть, давно соединился с моими предками, о которых я никогда не имел никакого понятия.

    Бушуев. Что за нравственно-сатирический роман?

    Дудкин. Что за история?

    Ухорский. Что за галиматья? В чем дело? Чего ты хочешь от нас? Что из этого будет?

    Бушуев. Тише, господа, дайте ему досказать.

    Субботин. Напротив, господа, громче! Орите во все горло, чтобы соседи разинули рот и заткнули уши!

    Бушуев. Но ты прежде нам объясни...

    Субботин. Мой речитатив кончен. А если вы не поняли, так вы после этого бестолковы, как оперные хористы, и потому начнем любимый наш хор из "Роберта-Дьявола".

Поют дьявольский хор из "Роберта" с ужасным шумом и стуком.

Явление XII

Те же и Копейкин.

    Копейкин. Что здесь за сборище? Что за шум? Что за гвалт? Это какой-то чертовский шабаш!

    Субботин. Вы угадали, это из "Роберта-Дьявола".

    Копейкин. Дьявол? Что за чертовщина?

    Субботин.

                       Я справляю новоселье,

                       Пир горой у нас идет;

                       Для чертовского веселья

                       Только вас недостает!

                       Вот, друзья, рекомендую!

                       Мой хозяин домовой:

                       Он пирушку разгульную

                       Любит также всей душой!

                       Хоть его заела скупость,

                       Но браниться он не скуп.

                       Скупость, говорят, не глупость,

                       Да он сам-то очень глуп.

                       Что ж вы, братцы, замолчали?

                       Продолжайте ваш содом,

                       Чтобы стены задрожали,

                       Чтобы дом пошел вверх дном!

    Все.

                       Мы справляем новоселье и проч.

    Копейкин. Позвольте, позвольте, господа, это ни на что не похоже... это просто дебош!

    Субботин. Извините, это вокальный концерт, а после я заведу здесь танцкласс. Вы постарайтесь привыкнуть к нашему веселью, потому что это будет аккуратно каждый день.

    Копейкин. Я погиб!

    Субботин. Перестаньте дуться. Вы так дурны, когда сердитесь, а ваше лицо и без того не очень красиво. Господа, не осудите Копейкина по наружности: он очень добрый человек, хотя теперь со злости ни на что не похож.

    Копейкин. Я с ума схожу!

    Субботин. Это напрасно. Нынче музыка в большом уважении: мы своими концертами хотим просветить вашу Петербургскую сторону. Сюда будут сбегаться слушать даже из Глухого переулка.

    Копейкин. Я сейчас пошлю за частным приставом. Субботин. А он также любит музыку? Милости просим... Но шутки в сторону. Послушайте, есть еще средство нам поладить: я готов сегодня же съехать отсюда.

    Копейкин. Неужели?

    Субботин. Вы видите, как я добр; но вот мое условие: вы должны выпустить мою соседку, госпожу Жемчужину, с ее мебелью..

    Копейкин. Ни за что!

    Субботин. Подумайте хорошенько, после будет поздно.

    Копейкин. Нет! нет! нет!

    Субботин. Вы не хотите сделать по-моему, так пусть будет по-вашему. Господа, начнем! Не жалейте ни груди, ни горла, ни хозяйских ушей, ни стекол.

Повторяют прежний хор, колотят палками. Субботин садится на окно, стучит в раму кулаком и бьет стекла.

Явление XIII

Те же, Домна и Аннушка.

    Домна. Ах, батюшки мои! Что здесь такое? Вся Петербургская сторона собралась у наших ворот.

    Копейкин. У моих ворот?!

    Субботин. Это пришли нас слушать. Господа, теперь надо что-нибудь национальное: "Как у наших у ворот".

    Домна. Верхние жильцы прислали сказать, что они ни за что не останутся здесь, если вы их не уймете.

    Копейкин. Возможно ли?

    Домна. А те, которые наняли квартиру госпожи Жемчужиной, остановились с возами на дворе и не хотят переезжать сюда.