Дом на Локте Сатаны. Темная сторона луны - [157]

– Кто еще здесь?

– Пока что никого, кроме меня. Входите, присоединяйтесь к Клубу потерянных душ!

Коридор был темным; комната номер 25 напротив через коридор тоже была темной. Но такой же тусклый свет с потолка пробивался через стеклянную панель в двери комнаты номер 26. Толкнув дверь, Янси подсунул под нее клинышек и с некоторым шиком провел их внутрь.

– Со вчерашней ночи здесь немного прибрались, – объяснил он, показывая на затемнение на окнах. – Пахнет мылом и водой, да? Никакой крови там, где бедняжка Валери остановила пулю. Виктрола стоит на своем месте, крышка закрыта. А вот этот чертов саксофон все еще на крышке пианино. По моему мнению… – Он резко замолчал.

– Каково же твое мнение? – спросил Алан. – И что ты там говорил насчет Клуба потерянных душ?

– Думаю, что принадлежу к нему, возможно, мы все к нему принадлежим. Янси начал расхаживать туда-обратно перед учительским столом. – Когда я добрался сюда, минут пятнадцать назад, я поставил машину с западной стороны свалки металлолома и пошел пешком к школе. Я почти поравнялся со свалкой, когда увидел женщину, одиноко бредущую по дороге в направлении от Мэйнард-Холла так неуверенно, словно она не могла решить, куда ей идти.

Потом я осознал, что это Мэдж, это моя малышка Мэдж! Не видя меня – я был в тени, – она повернулась вокруг, будто слепая девушка, и отправилась обратно в том же направлении, откуда пришла. Если она нуждается в помощи и утешении, подумал я, старина Яне – тот самый малый, кто его ей может дать! Я почти открыл рот, чтобы окликнуть ее, но кто, вы думаете, появился со свалки, как не Великий Гоблин доктор Фелл, с весьма специфическим выражением на лице?

«Не делайте этого, – сказал он, – не вмешивайтесь, не добавляйте ей огорчений». – «Это Мэдж, – сказал я. – Она тоже будет присутствовать на полуночной конференции?» – «Ее не будет, – сказал доктор Фелл, – нужно ли нам еще больше огорчать ее?» Он велел мне идти в школу, а сам вернулся на свалку, ни сказав не единого слова. Что он там делал, я не знаю, и что он имел в виду – тоже…

Янси сделал паузу.

Послышался слабый звук, боковая дверь открылась и закрылась. В комнату номер 26, переваливаясь, вошел доктор Фелл, без шляпы, неся в одной руке свою палку, а в другой кожаный портфель. Он закрыл дверь в коридор. Положив палку и портфель на учительском столе, он зашел за стол и, глядя на своих компаньонов, длинно и шумно вздохнул.

– Прошу прощения за всю эту конспирацию в духе плаща и кинжала, – начал он. – Мы здесь, мадам и джентльмены, по просьбе капитана Эшкрофта.

– Самого старины Нимрода? – спросил Янси. – Где же сам могущественный зверолов перед Господом?

– Он задержался в другом месте по срочному делу. Поскольку капитан Эшкрофт говорит, что не имеет охоты разговаривать, желание, до сей поры не замеченное в нем, он уполномочил меня изложить вам определенные факты, которые необходимо понять прежде, чем мы сможем понять что-либо еще. Я сам без большого удовольствия смотрю на эту перспективу. Слушать это будет горько, и кое-какие петарды могут взорваться прежде, чем мы закончим. Но это необходимо, у нас нет другого выбора. Если вы устроитесь поудобнее, насколько это возможно при подобных обстоятельствах…

Камилла, Янси и Алан сели за три школьные парты в первом ряду, с некоторым трудом пристроив под ними ноги. Доктор Фелл остался стоять, мучимый тревогой. Из кармана он вынул уже набитую пенковую трубку. Но он не зажег ее, лишь указал черенком на Алана:

– Если на мгновение я мог бы – хрумпф! – воспользоваться методом Сократа, какие самые рискованные вопросы возникают в этом деле?

– Кто убил Генри Мэйнарда и пытался убить Валери Хьюрет? Как объяснить это невозможное убийство?

– Фью! – сказал доктор Фелл с оттенком нетерпения. – Меня интересуют не самые головоломные вопросы, меня интересуют самые рискованные. Как и с кем все это началось? Чьи эмоции начали цепную реакцию, которая завершилась столь ужасным взрывом? Чей характер мы должны рассмотреть прежде всего?

– Вы имеете в виду убийцу?

– Я имею в виду жертву.

– Вы хотите сказать, – вскричала Камилла, – что все началось с мистера Мэйнарда?

– Разумеется! Как далеко мы ни заглядывали бы назад, на горизонте пейзажа мы постоянно видим Генри Мэйнарда. Пусть он присутствует на экране ваших мозгов так же живо, как присутствовал в жизни. Но его внешние физические характеристики – гибкая, подтянутая фигура, всегда тщательно одетая, серебряные волосы, довольно холодные голубые глаза – менее показательны, чем духовные или эмоциональные. Он был человеком с воображением и умом. Он был человеком сильных чувств, обычно подавленных, но они могли и иногда вырывались наружу. Несмотря на убедительное обаяние, которым он пользовался, когда хотел, он был человеком непредсказуемых настроений. По меньшей мере месяц, возможно гораздо дольше, что-то его преследовало и беспокоило. Что это было?

Внешне, по крайней мере, он производил впечатление человека, у которого совсем немного забот. Уже и так обеспеченный, он унаследовал состояние и поместье своего старшего брата. Он добился успеха даже в своем хобби – в академических кругах его высоко ценили. Богатством, здоровьем и восхищением он был одарен в большой степени. Может ли человек просить большего?