Дом на Харрен–стрит. В сетях шпионажа - [103]

В данном случае немецкий шпионаж оказался слишком эффективным, а немецкая основательность чересчур солидной. Прежде всего немцы не учли в достаточной степени норвежский характер и не подумали о том, что в Норвегии между решением правительства и претворением его решения в жизнь дистанция огромного размера.

Перед нами своеобразный пример военного парадокса, когда отсутствие укреплений может стать плюсом, хотя этот печальный случай и не стоит возводить в норму. То, что не были обнаружены артиллерийские укрепления, на которые так уверенно рассчитывали немцы, явилось для немецкого командования неприятным эпизодом. Это было тем более неприятно, что немцы не знали теперь, как остановить военно–морские силы англичан на подходах к Нарвику.

Через несколько дней, 13 апреля, англичане одержали крупную победу в Уфут–фиорде и в море у Нарвика, что в дальнейшем позволило им высадить десант и прижать войска генерала Дитля к шведской границе.

Несуществующие норвежские батареи, обнаруженные немецкими шпионами, оказались для этой операции настоящей «фатой–морганой».

Хлороформ и военная хитрость

Если было важно проследить за каждой малейшей деталью штабной подготовки похода на Данию и Норвегию, то после 2 апреля не менее важно было и максимально замаскировать следы подготовки самой операции в Германии. Переброска войск к портам и погрузка на суда в поздние вечерние часы и по ночам вызывали большие трудности. А представьте себе трудности переброски немецких войск к датской границе! Ведь к началу молниеносной операции, рано утром 9 апреля, они должны были находиться у самого Юлланда [39].

Чтобы скрыть то, что происходит в действительности, все передвижения войск осуществлялись под видом маневров. Войсковые подразделения были одеты в выходную форму; повсюду бросались в глаза посредники с белыми повязками на рукаве. Учения проводились так, чтобы никто не подумал, будто северному соседу что–то угрожает. Даже самый наблюдательный вражеский глаз не приметил бы ничего необычного на датско–германской границе. Строжайшим образом проверялась и военная корреспонденция. Каждое нарушение установленных правил пользования полевой почтой рассматривалось как государственная измена. При переездах на поездах и в автобусах никому из военнослужащих не разрешалось высовываться из окна в головном уборе. Запрещалось ставить на вагонах какие–либо знаки или надписи Офицеры контрразведки самым тщательным образом следили за тем, чтобы правила секретности скрупулезно соблюдались.

Командиры частей и подразделений томились в ожидании конца «учений», не зная, когда их наконец погрузят в эшелоны и подтянут к самой датской границе. Железнодорожные машинисты вели поезда, не имея никакого представления о том, куда идет данный состав. Им назывались лишь такие пункты, которые ничего не говорили о конечной цели. Обычно на самых заброшенных станциях поезд останавливал представитель штаба группы 21. Он предъявлял свой документ, передавал старшим офицерам по поезду приказы и карты с обозначением дальнейшего маршрута. И будьте добры, выполняйте…

Незадолго до того, как немецкие войска пересекли границу и вторглись в пределы Дании, на основные военные объекты и узловые станции проникли диверсанты из полка «Бранденбург». Прибегнув к военной хитрости, с помошью хлороформа они ликвидировали датских часовых. И когда к этим объектам подошли основные немецкие силы, они не встретили никакого сопротивления. Немцы позаботились и о том, чтобы датчане не взорвали важный железнодорожный мост у Вординг–борга. В 03.00 9 апреля группа немецких парашютистов выбросилась здесь и, перебив часовых, захватила мост.

В самый разгар сосредоточения сил, 8 апреля, случилось нечто совершенно непредвиденное. Пароход «Рио–де–Жанейро», на котором в Норвегию направлялись немецкие войска, был торпедирован у южного побережья Норвегии. Солдат и военное имущество удалось выгрузить на берег. Берлин был в смятении. Теперь норвежцы обязательно узнают, в чем дело, тем более что всего лишь за несколько дней до этого норвежские власти интернировали немецкую подводную лодку 1Л–21, севшую на мель у Линдеснеса. Если бы норвежцы прислушались к заявлениям некоторых спасенных немецких солдат, они поняли бы, что их ожидает. Ведь солдаты говорили, что направлялись к Бергену для защиты норвежцев от «опасных англичан».

Разумеется, предательством тут и не пахло. Просто экипаж и все находившиеся на судне солдаты были специально дезориентированы. Сначала «Рио–де–Жанейро» держал курс на Борнхольм, а когда судно вошло в датские проливы, представитель командования сообщил любознательной команде, что они идут в Ирландию. Эта иллюзия должна была поддерживаться у людей до утра 9 апреля. Но произошло неожиданное. Пароход был торпедирован польской подводной лодкой.

Прибывший к месту высадки полицейский инспектор попытался узнать, куда эти господа военные держали путь. Среди спасенных оказалось много таких людей, которые понимали, что интересы родины окажутся в величайшей опасности, если в нейтральном государстве узнают, что немцы готовят удар в спину англичанам через Ирландию. И поэтому кто–то решил выдумать историю, которая звучала бы убедительно и вместе с тем направляла бы норвежцев на ложный путь.