Дом на горе - [28]

Мою библиотеку составляли рваный журнал, который я нашел в Микрихе, и хрестоматия по литературе, единственная книга, захваченная из интерната.

В общем и целом неплохо. Жить можно. Возвращаться на Гору мне не хотелось.

Первый день я провел в хлопотах по хозяйству. Принес воды из реки и отмыл в избе свой угол. Придвинул поближе стол, чтобы было уютней. Поставил на него ходики. С обедом возился довольно долго. Печку топить и не помышлял, развел костер и сварил картошку. Простая картошка с черным хлебом показалась мне удивительно вкусной. Вот что значит еда своими хлопотами да еще на природе.

Наевшись, я вышел к реке. Надо подумать о рыбной ловле. Рыбу я никогда не ловил, но, вероятно, это нехитрое дело. Срежу удочку, изготовлю крючок. Я был полой радужного настроения. Передо мной, серебристо взблескивая, катилась река. На противоположном крутом берегу поднимался плотный девственный лес с массивами густо-зеленой хвои. Дно тут песчаное, крепкое. Я разделся и кинулся в воду. Брр! Какая холодная! Течение стремительно подхватывает и сносит в сторону. Я люблю купаться, но понемногу. Через пару минут я уже грелся на солнце, глядя на узкие листья ветлы, плескавшие надо мной белесой изнанкой.

Я чувствовал себя Геком Финном. Я отправился в далекое путешествие. Я свободен и весел. Передо мной величаво катится Миссисипи. Скоро по ней прошлепает колесный пароход, и мне помашут оттуда белыми панамами.

Я отломил две ветки и сделал из них подобие томагавка. Крадучись, я прошел по кустам, высматривая, не вторгся ли чужеземец в мои владения.

Кругом простирался вольный простор. Небольшие холмы, поросшие сосной и елью. Заплетенные кустарником перепады, Я обнаружил родник, облаченный в трубу и сочащий хрустальную воду. Это кстати. Колодец в деревне заброшен, завален хламом.

Я бродил по окрестностям целый день. Срезал удочку, набрал букет голубеньких цветиков и воткнул их в каркас ходиков. Кувшин получился оригинальный. Беда в том, что у меня не было свечки. Я не мог почитать на ночь. Впрочем, я так устал, что в наступающих сумерках завалился на свое ложе, укрывшись ватником. Перед тем, как уснуть, я вспомнил Гору и своих друзей. Лупатов в белом коконе из бинтов слабо помахал мне из, быстро темнеющей дали. Я погрузился в тяжелую дремоту…

Ночь была неспокойна. Мне снились кошмары. Вдруг кто-то черный, безмолвный появлялся в дверях. Я вскакивал, пытался бежать и ударялся в стенку. Подстилка оказалась жесткой и колкой, а ночь не такой уж теплой. Я замерзал. Промасленный ватник грел плохо. Я закапывался в сено, но и оно не давало тепла.

Утром я проснулся с ломотой во всем теле, тяжелой головой. Свет в избе показался мне ядовито-сиреневым. Я попытался сделать зарядку, но совершил несколько неуклюжих прыжков, и голова отозвалась тупой болью. Где хлеб? Я отрезал тоненький ломоть и с удивлением отметил, что хлеб стал сладким. Я понюхал его, разломил и откусил еще раз. Не хлеб, а торт. Я терпеть не могу сладостей. От хлеба, обратившегося в пирожное, меня просто тошнило. Придется варить картошку. Нет, лучше пойду-ка на рыбную ловлю. Здесь водятся полутораметровые судаки и, как я слышал, киты. Китовое мясо тоже лакомство. Однажды я видел китовое мясо в магазине «Наеко». Тяжелые ломти, ничем не отличающиеся от говядины. Хорошо бы поймать кита средней величины. В нем должно быть не меньше тонны веса. Я прикинул, что тонны мяса мне хватит на целую зиму, надо только устроить холодильник. Нет ничего проще. Обложу льдом соседнюю избу, и холодильник готов. Где моя удочка, где гарпун? На простую удочку кита не поймаешь. Его надо добивать гарпуном.

Я деловито собрался и отправился к морю. Однако, ну и погодка сегодня! Штормит. Ветер так и валит с ног. Но бывалому китобою все нипочем.

Я подошел к берегу Миссисипи и, приложив ладонь козырьком, обозрел окрестности. Вдали послышались звуки божественной музыки. На середине залива появился белоснежный корабль. Ага, плантаторы гуляют. Эта беспечная публика что-то мне кричала и размахивала платками. Пароход прошел мимо.

Мне дела нет до праздных людей. Я пришел на рыбную ловлю. Я подтащил к берегу камень, забросил удочку и сел в ожидании, когда клюнет хотя бы крошечный павлин.

Так я сидел очень долго, пока ко мне не приблизился белобрысый юнец в подвернутых джинсах. Джинсы одежда ковбоев Запада, это очень прочная одежда, в которой угадываются признаки костюма Возрождения.

Ромео очень долго смотрел на меня и, видно, не понимал, сколь важным делом я занят. Наконец он спросил:

— Рыбу ловишь?

Я усмехнулся и пожал плечами. Еще неизвестно, что я ловлю.

— А как же ты ловишь, если у тебя ни крючка, ни лески?

— Послушайте, Ромео, — сказал я, — вы зря на меня уставились. Я вовсе не из рода Монтекки.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — изумился юнец.

— Это написано в любой хрестоматии, — ответил я. — Монтекки враждовали с Капулетти. А в результате пострадала Джульетта.

— Джулька — это моя сестра, — сообщил Ромео.

— Ошибаетесь, мой юный друг, — сказал я. — Она не состоит с вами в родстве. Иначе зачем бы вам было лазить к ней на балкон?

Юнец смотрел на меня с нескрываемым интересом.