Дом на берегу - [68]

— Что у тебя с глазом? С кровати упал? — спросил мой старший пасынок, когда принес мне кофе.

— Нет, — ответил я, — наверно, продуло в понедельник.

— И поднялся ты рано, — сказал он. — Я слышал, как ты разговаривал на кухне с Биллом.

— Да, захотелось выпить чаю. Вчера вечером мы с ним немного перебрали.

— Так бы сразу и говорил. Вот оттого-то и глаз красный, и все прожилки видны, а ветер тут ни при чем, — сказал он, и чем-то вдруг так напомнил мне свою мать в минуты ее наивысшей прозорливости, что я не выдержал и отвернулся. И тут же меня осенило, что его комната находится прямо над кухней, и в принципе он мог подслушать наш разговор.

— Кстати, — спросил я, прежде чем он ушел, — о чем же, по-твоему, мы с Биллом говорили?

— А я откуда знаю? — ответил он. — Ты думаешь, я стану пол разбирать, чтобы послушать, про что вы там внизу говорите?

Нет, решил я, поразмыслив, навряд ли; а вот его мать вполне могла бы, если бы услышала, как ее муж разговаривает с гостем в шесть утра.

Я закончил одеваться, допил кофе и появился на лестничной площадке как раз вовремя, чтобы помочь Биллу спустить вниз чемоданы. Он поздоровался со мной с заговорщицким видом — женщины были внизу в холле — и шепнул:

— Удалось вздремнуть?

— Да, я в полном порядке.

Он уставился на мой глаз.

— Знаю, знаю, — сказал я, дотрагиваясь до глаза, — но объяснить не могу. Не исключено, что виновато виски. Кстати, — добавил я, — Тедди слышал, как мы разговаривали сегодня утром.

— Знаю. Он при мне говорил об этом Вите. Все в порядке. Не беспокойся.

Он похлопал меня по плечу, и мы поволокли вниз тяжелые чемоданы.

— Боже! — вскрикнула Вита. — Что ты сделал со своим глазом?

— Аллергия на виски с омаром, — сказал я. — Бывает. У некоторых это вызывает именно такую реакцию.

Обе женщины упорно хотели осмотреть мой глаз и советовали разные средства: от ромашковой примочки до пенициллиновой мази.

— Нет, тут дело не в виски, — сказала Диана. — Я не хотела говорить, но я еще вчера обратила на это внимание, сразу, как мы приехали. Я тогда подумала: «Что у Дика с глазом?»

— А мне ты ничего не сказала, — заметила Вита.

Пора было кончать с этим. Я обнял их обеих за плечи и подтолкнул к дверям.

— Вы бы лучше на себя посмотрели — по-моему, ни одна из вас на королеву красоты сегодня не тянет, — сказал я. — А проснулся я ни свет ни заря вовсе не из-за виски, а из-за Виты — так храпеть! И все, ни слова больше!

Потом Билл заставил всех расположиться на ступеньках лестницы, чтобы сфотографироваться на память, и когда они, наконец, укатили, было почти половина одиннадцатого. Напоследок Билл снова заговорщицки пожал мне руку.

— Надеюсь, в Ирландии нам тоже повезет с погодой, — сказал он. — Я буду следить за сообщениями радио и газет, чтобы знать, как дела здесь, в Корнуолле.

Он взглянул на меня и чуть заметно кивнул, давая понять, что мимо его глаз и ушей не проскочит и малейшее упоминание об этом подлом убийстве.

— Посылайте нам открытки, — крикнула Вита. — Жаль, что мы не едем с вами.

— Еще не все потеряно — как только тебе здесь наскучит, можешь к ним присоединиться, — сказал я.

Вероятно, это было не самое удачное замечание, и когда мы перестали махать руками и повернули назад к дому, Вита задумчиво сказала:

— Мне и вправду кажется, что ты бы был только рад, если бы я с мальчиками уехала вместе с ними. Тогда бы ты снова чувствовал себя полным хозяином в этом доме.

— Не говори ерунды, — сказал я.

— Что ж, ты очень ясно дал понять свое отношение ко мне вчера вечером, когда сразу после ужина бухнулся в постель.

— Я, как ты выражаешься, бухнулся в постель, потому что мне осточертело смотреть, как ты виснешь на Билле, а Диана ждет не дождется, чтобы то же самое проделать со мной: я не гожусь для такого рода светских забав, заруби себе это на носу раз и навсегда!

— Светские забавы! — Она рассмеялась. — Что за чушь! Билл и Диана мои давнишние друзья. Где же твое хваленое британское чувство юмора?

— Просто оно отличается от твоего, — сказал я. — У меня юмор погрубее. Вот если бы я выдернул ковер у тебя из-под ног и ты бы грохнулась, я бы смеялся до упаду, ей-богу!

Не успели мы войти в дом, как тут же зазвонил телефон. Я решил снять трубку в библиотеке, Вита проследовала туда вслед за мной. Я боялся, что это Магнус, и не ошибся.

— Да? — осторожно произнес я.

— Мне передали, что ты звонил, но у меня очень загруженный день, — сказал он. — Я не вовремя?

— Да, — ответил я.

— Вита в комнате?

— Да.

— Ясно. Можешь отвечать мне «да» или «нет». Что-то случилось?

— У нас были гости. Приехали вчера и вот только что уехали.

Вита закурила.

— Если это твой профессор — а я не представляю, кто бы это еще мог быть, — передай ему от меня привет.

— Хорошо. Вита шлет тебе привет, — сказал я Магнусу.

— Взаимно. Спроси у нее, могу ли я приехать в пятницу вечером, чтобы провести с вами уик-энд?

У меня забилось сердце. От ликования или совсем наоборот — трудно сказать. Во всяком случае — с надеждой. Магнус возьмет ситуацию под свой контроль.

— Магнус спрашивает, можно ли ему приехать в пятницу вечером и провести с нами уик-энд, — сказал я Вите.

— Ну, разумеется, — ответила она. — В конце концов, это ведь его дом. К тому же это твой друг, и, надо думать, его ты встретишь с распростертыми объятиями, а не скрепя сердце, как моих друзей.