А я тем временем, оказавшись совсем близко к зеркальной стене кабины, впервые увидев свое отражение замер. На меня оттуда глупо таращился незнакомый темноволосый юноша, с правильными чертами лица. Брови вразлет, большие глаза, не то темно голубые, не то синие, прямой нос, растерянно приоткрытый рот, слегка пухловатые губы и твердый подбородок, создавали общее впечатление некоей незрелости и смазливой, звенящей юности. Но сейчас, это бледная помятая физиономия, не вызвало у меня почему-то никаких ассоциаций, разве только короткое ощущение удивления, и такой же краткий критический анализ.
От всех этих событий, что произошли со мной за это бесконечное утро, голова шла кругом. Но сейчас, на меня вдруг нахлынула какая-то озабоченность. Отвернувшись, я попытался напрячь свои замученные извилины с целью вспомнить хоть что-нибудь о том, кто я и как здесь оказался, но все было тщетно. В голове моей по-прежнему клубился какой-то серый туман, и разрозненные обрывки сегодняшних событий. Свое имя я произнес, как мне показалось совершенно автоматически. Когда протянув руку, встретивший меня патрульный представился, с языка как бы само сорвалось «Алекс». Но вот вспомнить еще что-нибудь мне так и не удалось. Хотя думаю, если бы эта сумасшедшая карусель, это бесконечное мелькание новых лиц, всех этих невероятных картин, хоть ненадолго остановилась, я возможно, что-то бы и вспомнил.
Сейчас меня смущали обращенные на несчастного рожденного взгляды сопровождающих нас патрульных, как бы говорящие: «Понимаем. Сами прошли».
Встретившись глазами, я хотел было задать одному из них, коротко стриженному невысокому крепышу, глядящему на меня с каким-то особым сочувствием, вертящийся все время на языке, пока мы шли вопрос; почему первое из трех озвученных Сержем правил, запрещающее любое насилие над личностью, не распространяется на этого патрульного? Ведь сопровождая меня с Романом, он бесцеремонно расталкивал всех встречных, будь то юноши, или девушки. Одна из них, миловидная брюнетка, одетая в короткую тунику, после его толчка не удержавшись на ногах, едва не оказалась затоптанной. Лишь благодаря реакции шедшего позади Романа, мгновенно подхватившего с пола и поставившего ее растерянную у стены, ничего плохого не случилось.
Однако едва я раскрыл рот намереваясь обличить этого блюстителя порядка, лифт остановился, и приятный перезвон колокольчиков известил нас о прибытии. Двери разъехались в стороны, открыв моему взору такой же круглый зал, отличающийся от предыдущего лишь бронзовой с яркими разноцветными полосами отделкой. Здесь тоже толпились пестро одетые молодые люди, но как мне показалось, при нашем появлении, как-то сразу расступившись, пропуская мой эскорт, затихли. Повидимому жители этого уровня были отлично осведомлены, чем может, обернутся неуважение к представителям закона.
Пройдя сквозь эту молчаливую толпу, мы вновь оказались в длинном ярко освещенном коридоре, и после недолгих плутаний по каким-то лестницам и переходам, подошли к странной стеклянной перегородке, за которой виднелся выкрашенный в серый цвет коридор, еще более ярко освещенный, и заставленный какой-то мебелью, не то столами, не то шкафами.
Дальше произошло нечто совсем необъяснимое. Когда шедший впереди Роман, не останавливаясь, приблизился вплотную к этой стеклянной стене, и когда я уже было, протянув руку, хотел удержать его, думая, что зазевавшийся парень не заметив преграды, обязательно расквасит себе нос, она вдруг непонятным образом растворилась в воздухе. А едва последний из сопровождающих нас юноша в серебристой униформе оказался по эту сторону неведомого барьера, тут же вновь возникла, как бы ниоткуда. Никто из патрульных шедших с нами, не обратил никакого внимания на это чудо, но меня увиденное просто потрясло. «Это что ж за технологии тут применяются. И что еще за сюрпризы ожидают меня в этом невероятном и странном доме?»
Здесь, как я обнаружил впоследствии, почему-то всегда было прохладнее, чем на других уровнях. Поэтому, ступая босыми ногами по холодным и каким-то ребристым плиткам пола, я совсем продрог. Благо идти оставалось недалеко, и когда еще несколько раз свернув, мы оказались в коридоре, окрашенном не в казенный серый цвет, как предыдущий, а в теплый, оранжево-желтый, мне сразу полегчало. Пол здесь был покрыт ворсистым ковром, который почему-то светился красноватым, словно затухающие угли светом. Как я понял потом, так приветствовала незнакомца охранная система жилого комплекса патрульных. пройдя еще немного, мы остановились у двери с большой табличкой, на которой, очень яркое и какое-то праздничное висело фото моего сопровождающего. Так же на ней был изображен помигивающими точками номер 117. Ниже, кривыми буквами было написано: «меня нету».
Эта корявая, сделанная словно от руки светящейся краской надпись, едва мы приблизились, сменилась на похожую по стилю: «Добро пожаловать!»
* * *
«Странный юмор…» — подумалось мне тогда. Эх. Знал бы я, сколько еще странного здесь вначале, спустя лишь короткое время, я буду принимать просто как данность, как само собой разумеющееся.
