Дом Мой, или Шанс №2 - [12]
Роман, толкнув дверь, жестом пригласил меня войти, и пройдя следом, слегка театрально хлопнул в ладоши.
Зажегся приятный, желтоваты свет. Мы оказались в просторной комнате, заставленной, на мой взгляд, слишком плотно, какой-то непривычной мне мебелью. Хотя я и не вспомнил к тому времени практически еще ничего, все же это почему-то сразу бросилось в глаза.
Три легких кресла, большая широченная кровать, находящийся у левой стены, огромный, архаичного вида, многодверный с зеркальными вставками шкаф, темно коричневый, с множеством выпуклых бронзовых полос, ручек и каких-то завитушек. Зеркальный потолок, с большой, хрустальной люстрой, украшенной множеством подвесок. Приятно ласкающие глаз зеленовато-коричнивые обои, мягкий цветастый ковер, и круглый стол, на котором в художественном беспорядке находились какие-то незнакомые мне предметы. Из них я узнал только две немаленькие такие чашки с остатками чего-то темного на дне, прозрачные, и почему-то разных расцветок. А так же браслет коммуникатор, похожий на тот, что был у Романа, да еще неведомо как оказавшийся здесь букет синих с золотом фиалок, каждая величиной с два моих кулака, наверное. Еще, на кровати я заметил раскрытый небольшой чемоданчик, с какими-то кубиками, и лежащие рядом, черно-белые прямоугольники, из какого-то твердого как мне показалось материала.
Проследив мой взгляд, Роман с поспешностью собрал разбросанные по кровати кубики и прямоугольники, запихнув все это в чемоданчик, захлопнул его, и не глядя на меня, встав на ближайшее кресло, забросил этот странный конструктор на шкаф. Затем, так же отводя взгляд, предложил мне сесть, а сам прошел в соседнюю комнату, и усиленно стал чем-то шелестеть, позвякивать и погромыхивать. Видно там находилось нечто вроде столовой или кухни. Наконец, после раздавшегося оттуда мелодичного звонка, Роман позвал меня виноватым голосом:
— Ты это…давай перекусим чего! А то у тебя наверно уже все в узел? Давай что ли сюда. Вот тут руки мыть. А вот тут можно сесть. А вот тут ложки, тарелки, и еще…
— В общем, суетился он как-то неуклюже, и как мне показалось, слишком неестественно. Но у меня при виде еды так заурчало в животе, что мы оба улыбнувшись, приступили к трапезе уже в более веселой атмосфере.
А на большем, персон на двенадцать, светло-коричневом столе, стояли вполне обычного вида аппетитные блюда, со знакомо и вкусно пахнущими яствами. На первое, был грибной, как мне показалось суп, на второе, очень вкусная, похоже гречневая каша с мясом. Белый хлеб, обычный и такой же вкусный. Томатный сок в больших прозрачных стаканах. Так же на столе было большое блюдо с зеленью и какими-то фруктами. Столовые приборы были тоже вполне обычные, серебристо-белого металла, ложки, такие же вилки, ножи, ничего так «в общем, пойдет». И это почему-то особенно меня утешило.
Сидя на довольно удобном мягком стуле, усиленно работая челюстями, я попутно отметил что столовая, а точнее все же немаленькая такая кухня, выглядит довольно солидно. Вдоль стен, углом расположены были какие-то агрегаты, некоторые из которых мигали разноцветными огоньками, множество блестящих и непонятных штуковин, развешанных тут и там. Светло-бежевые стены, такой же, как в комнате, зеркальный потолок. Теплый ворсистый ковер, какого-то сине-фиолетового цвета. В общем, довольно уютно. Но все же, что-то мне мешало расслабиться и спокойно поразмышлять над всем, что со мной произошло.
А тем временем, мой гостеприимный сопровождающий перестал тревожно поглядывать в мою сторону. Затем, как бы, между прочим, спросил:
— Ну как, вспоминается что-то? И не дождавшись ответа, продолжил. — Мне помнится, это…когда я родился, всякие картины мерещились. То я в космосе, на каком-то корабле, то большой каменный дом, горы какие-то, а потом оказалось, что это память пробивалась. Так что может и у тебя чего-нибудь на подобии появиться, так ты это…не пугайся. Пройдешь инициацию, все обязательно вспомнишь.
Я, задумавшись, медленно дожевывая какой-то здоровенный чем-то знакомо пахнущий плод, ответил:
— Вот кажется мне Рома, что это я в раю. Но это конечно не рай. Так? А то, как-то непонятно тут все. Сдается мне, что Божье царство, хоть и так же красиво, наверное, но гораздо больше размерами будет. Маловато как я понимаю, тут места для всех воскресших.
Но сидящий напротив меня Парень, как-то сразу вдруг поскучнел, и отложив в сторону свой стакан с недопитым соком, тихо пробурчал:
— Кто знает. Кто знает, — затем, глядя мимо меня, добавил: — ты это… Алекс, здесь первое время с выводами особо не торопись. Я живу в этом не раю уже лет тридцать, а все так же, как и вначале, только вопросы, и не одного мало-мальски вразумительного ответа. Пойдем, я постелю тебе, поспишь чуток, авось чего вспомнится.
Разбудили меня позвякивание посуды и чьи-то тихие голоса. С трудом разлепив глаза и оглядевшись вокруг, я никого не заметил, да и говорившие вдруг затихли. Потянувшись, лежа на огромной кровати застеленной светло-синим в красную клетку шелковым бельем, я вспомнил, что этот парень, приютивший меня, после обеда или завтрака, что там было, не знаю, достав с полки огромное полотенце, повел меня в душевую. Там коротко показав как включать и регулировать воду, вышел. Вдоволь наплескавшись и немного освежившись, я, накинув оставленный мне, какой-то попугайски яркий, банный халат окликнул хозяина, но оказалось, что Романа нигде нет, а здоровенная кровать приглашающе застелена чистым бельем.
Бесконечное одиночество — перспектива поистине ужасающая. Волею обстоятельств юная дочь одного из операторов проекта остается совершенно одна на терраформированой планете. С орбиты, направив антенны в черную пустоту, шлет крик о помощи аварийный буй, но сигнал бедствия, достигнет дома не раньше чем через три столетия. Вокруг удивительный, полный ярких красок, цветущий и благоухающий мир, только все напрасно, если до конца дней, рядом с тобой будут, лишь безмозглые киберы, да бесконечно холодный, искусственный интеллект корабля.
Эти двое, называют ее по-разному. Он по-английски — Moon. Она по-русски — Луна. На почти забытом общем, много лет назад, ее звали — Лоя. Естественный спутник планеты. Извечный, привычный атрибут ночного неба. Что если этот естественный спутник, не простой каменный шар, а…? Если кому такое и могло прийти в голову, то только не этим двоим. Он, обычный юноша, из вполне провинциального Американского городка. Она, простая Ленинградская девочка, заканчивающая школу под грозный аккомпанемент сирены воздушной тревоги, звон пожарных колоколов и грохот разрывов.
Мой мир никогда не делился на части. Я жила мгновением и успешно справлялась со своими проблемами. Для меня не было деления на будущее, настоящее и прошлое.2015 год. Мое настоящее. В котором были мама с папой, четвертый курс университета с дипломной работой и дальнейшим обучением в магистратуре, друзья и спокойная жизнь. Я не знала, что будет дальше.3116 год. Мое новое настоящее. В котором где-то далеко на других планетах есть 3 капсулы сна с моими родными. Их необходимо найти!Я очнулась в далеком будущем на собственном корабле с долгом — продолжить дело отца и во что бы то ни стало не дать никому причинить вред моим новым друзьям и подопечным.ЧЕРНОВИК.
Любовная лирика всегда очень личный предмет. Трудно найти человека, который не испытывал бы подобные чувства внутри души, только не мог выразить словами то, что доступно поэту. Любовная лирика близка тому, кто сам погружен в негу нежности и буйство неистовых желаний.Любовная лирика в книге – это многогранная поэзия, где царствуют чудесные мгновенья, таинственный покой, томительный обман, очарование неземных чувств.Где бьются волны неземных чувств, сладостных молитв, возвышенных страстей – «всё то, что так и гибельно, и мило».
Руководство для выживальщиков от автора «оптимистичных (пост)апокалипсисов» от археопрограммирования — «Пламени над бездной», «Витлинга» и «Детей небес».Обычно произведения в жанре пост-апа эксплуатируют клишированный набор представлений о немедленном упадке человеческой цивилизации и ее откате в варварство планетного или галактического масштаба. На самом деле для любой сколько-нибудь развитой цивилизации потеря всего багажа накопленных знаний крайне маловероятна, как только достигается стадия повсеместной информатизации.
Рассказ описывает настоящее время. Главный герой повествования, одинокий парень, каких в нашем мире много. Можно сказать, что он самый обычный персонаж. Но! В один из дней он знакомится с женщиной, при обстоятельствах, которые по началу, можно было назвать «вольностью от скуки». Буквально за короткое время он влюбляется, и в тот же вечер, по своей рассеянности из за чувств нахлынувших на него, прощается с героиней, не узнав номера ее телефона. Существует ли любовь с первого взгляда, или это всего лишь «химия»? Сможет ли главный герой снова встретить девушку, которую так глупо потерял в тот вечер?
В книге собраны разнохарактерные стихи и песни Артура Арапова, написанные в конце XX и начале XXI вв. Многие представленные в сборнике песни неоднократно исполнялись со сцены, также их можно послушать в Интернете.
Когда вы смотрите на море, вы видите поверхность, а не глубину.