Дом мечты - [6]

— История повторяется, — сказал Блайз, когда Энн подошла к дому. Помнишь, как мы в первый раз вместе гуляли по этому холму?

— Тогда я тоже возвращалась в сумерках с могилы Мэтью, ты встретил меня у ворот, и мы пошли гулять.

— Я тоща был так счастлив, казалось, само небо простерло руку надо мной. С того самого дня я ждал нашей свадьбы. Той ночью, когда я проводил тебя до ворот твоего дома, я был счастливейшим человеком на земле. Прости меня, Энн.

— Нет, это ты меня прости. Я была такая неблагодарная, и это после того, как ты спас мне жизнь тогда на пруду. Мне сначала не нравилось быть тебе чем-то обязанной. Я не заслуживаю счастья.

Гилберт засмеялся и сжал ее руку с обручальным кольцом. Оно было усыпано жемчугом. Энн наотрез отказалась от бриллиантов.

— Я никогда не любила бриллианты. Они всегда разочаровывали меня, говорила она.

— Но жемчуг — к слезам, как говорит старая легенда, — начал был Гилберт.

— Я не боюсь этого. Слезы тоже могут быть счастливыми. Во все счастливые моменты моей жизни я плакала: когда Марилла сказала мне, что я могу остаться в Грин-Гейблз, когда Мэтью подарил мне мое первое красивое платье, когда ты поправился после лихорадки… Грусть в моей жизни всегда неотрывно связана с радостью, Но в этот вечер влюбленные думали только о радостном. На следующий день была их свадьба, а в гавани Четырех Ветров ждал дом их мечты.

Глава 4 Первая невеста Грин-Гейблз

В день своей свадьбы Энн проснулась рано утром. Ярко светило солнце, и в открытое окно дул легкий сентябрьский ветерок.

«Как хорошо, что в день моей свадьбы будет хорошая погода», — подумала Энн.

Она вспомнила самое первое утро, проведенное в этой комнате. Тогда она не была счастлива. Но потом Энн полюбила эту комнату. Здесь прошли чудесные дни ее детства и девичества. У этого окна она стояла на коленях в молитве, когда думала, что Гилберт умрет. В этой комнате она проводила бессонные ночи, когда после помолвки не могла заснуть от радости. Много счастья и горя пережила здесь Энн. Вот теперь она должна была навсегда покинуть этот дом. С этого момента он станет чужим. Этот дом перешел по наследству Доре, когда той было пятнадцать лет. Она тоже жила в этой священной комнате молодости и красоты.

В то утро в Грин-Гейблз было шумно и весело. На рассвете приехала Диана с Фредом и маленькой Энн Корделией, чтобы помочь с приготовлениями. Близнецы Дэви и Дора занимали детей в саду.

— Смотрите, чтобы маленькая Энн Корделия не запачкала платье, — наказала детям Диана.

— Тебе нечего бояться, Дора отлично за ними присмотрит, — сказала Марилла. — Это дитя более аккуратное и осторожное, чем многие матери, которых я знаю. Она такая послушная, не то что другие оболтусы, которых я воспитывала.

Марилла на минуту перестала резать салат и с улыбкой посмотрела на Энн.

— Эти близнецы действительно милые дети, — сказала миссис Речел, когда убедилась, что дети ее не слышат. — Дора такая женственная и всегда готова помочь, и Дэви, когда вырастет, будет очень красивым. Он уже теперь не такой озорник, каким был раньше.

— Никогда в жизни я не была такой рассеянной, как первые шесть месяцев, что он был здесь, — добавила Марилла. — Позже я к нему привыкла. Когда он подрос, у него появилось твердое намерение стать фермером. Он просил меня разрешить ему работать со следующего года на ферме. Я сделала по этому поводу кое-какие распоряжения.

— Погода в день твоей свадьбы действительно чудесная, Энн, тебе просто повезло, — сказала Диана, повязывая широкий передник поверх своего шелкового наряда. — Лучше этого платья ты не найдешь, я заказывала его у Итонов.

— Этим Итонам достается от нас столько денег! — негодующе сказала миссис Линда. Она очень строго относилась к этим «спрутам», то есть магазинам. Девочки в Эвонли тратят деньги на Библию. Они зачитываются ею по воскресеньям.

— А Фред и маленькая Энн часами разглядывают картинки в каталоге Итонов. Их это очень увлекает, — сказала Диана.

— Я развлекаю своих детей без всякой помощи со стороны Итонов и их каталогов, — сердито ответила миссис Речел.

— Эй, вы, двое, перестаньте ссориться, — весело сказала Энн. — Сегодня такой день! Я так счастлива и хочу, чтобы и другие были счастливы.

— Надеюсь, твое счастье продлится долго, дитя мое, — со вздохом произнесла миссис Речел. Она действительно надеялась, так как верила, что все в руках Провидения.

В сентябрьский полдень по старым ступенькам, покрытым ковром, спустилась красавица-невеста, первая невеста Грин-Гейблз, стройная, с сияющими глазами, в вуали, с букетом роз в руках. Гилберт, ждавший ее внизу, глядел на нее влюбленными глазами. Наконец-то сбывалась его мечта: Энн — неуловимый идеал, который он долго искал, — станет его женой. Но достоин ли он ее? Может ли он сделать ее такой счастливой, как мечтал? А вдруг он разочарует ее, вдруг он не оправдает ее надежд… Тут их глаза встретились, и все его сомнения исчезли в один миг. Теперь они принадлежат друг другу, что бы ни выпало на их долю. Их счастье в их руках, и они сохранят его.

Бракосочетание состоялось в старой арке под палящим солнцем в окружении радостных лиц старых друзей. Их венчал мистер Аллан, а потом Реверент Джо прочитал, как сказала миссис Линда Речел, самую красивую свадебную молитву. Не часто можно услышать пение птиц в сентябре, но в тот день они заливались вовсю. Пол слышал эти трели и написал потом одно из своих самых восхитительных лирических стихотворений. Шарлотта Четвертая, услышав пение, сказала, что эти птицы желают молодоженам счастья. Трели не затихали до конца церемонии. Никогда в старом саду не было такого веселого дня. Все старые шутки, которыми обычно сопровождаются свадьбы, приобретали оттенок новизны. Повсюду слышался радостный смех. Энн и Гилберт должны были покинуть гостей, чтобы успеть на кармаодский рейс. Марилла стояла в воротах и смотрела на экипаж, который постепенно превращался в маленькую точку вдали. Марилла лишь успела заметить, как Энн махнула в последний раз рукой и вскоре скрылась из виду. Она уехала, Грин-Гейблз перестал быть ее домом. Лицо Мариллы выглядело серым и постаревшим, когда она медленно возвращалась в опустевший дом, где Энн провела четырнадцать лет. Все эти годы дом был наполнен ее заботами и весельем.