Дом Эмбер - [2]

Внук миссис Валуа снова бросает на меня взгляд. Его брови ползут вверх. Теперь подглядываю именно я.

Я пытаюсь сфокусировать свое внимание за пределами окруженного забором кладбища. На золотистых полях. На деревьях, тянущихся вверх вдоль речного берега. На доме, притаившемся вдалеке и скрытом за широким садом.

В ожидании мелькает у меня мысль. И я невольно вздрагиваю.

Утренний воздух разговаривает со мной. Ветер ерошит мои волосы и шепчет мне в ухо. Деревья сплетничают приглушенными голосами. Упавшие листья носятся по земле, как крадущиеся животные. Я слышу эхо голосов, возможно, это голоса каких-то лодочников на реке.

Кажется, мы с Сэмми единственные, кто замечает это.

После церемонии люди собираются группами и направляются к дому. Все кроме пары отец-сын — я видела, как они спускались к подъездной дорожке и садились в черный джип. Мне бы хотелось иметь возможность лучше рассмотреть того, кто моложе.

Я пробегаю мимо остальных провожающих, пробегаю через ворота и бегу вниз по холму, оставляя некоторое пространство между собой и другими людьми. Я хочу первой оказаться в семейном доме, о котором я много слышала, но никогда не видела.

Это было одно из мест, которым присваиваются имена, — Дом Эмбер. В 1600х это была небольшая хижина из камней и дерева, которая росла с каждым поколением, как живой организм. К ней достроили каменное крыло, второй этаж, затем и третий, достроили спереди новый вход, дом оброс мансардами, фронтонами и балконами. По большей части дом был отделан белыми досками, позеленевшими от времени, с множеством застекленных окон и то тут, то там вылезающими дымоходами. Возможно, по описанию покажется, что дом был беспорядочным, но это не так. Всё сходилось в красивом ансамбле. Всё было целостным.

У входа я повернула латунную ручку, металл был теплым в моей руке. С небольшим щелчком дверь плавно открылась.

Тени собрались внутри, холодные и таинственные. Воздух был тяжелым от пыли и молчаливо пустым. Я увидела золотистый пол, толстые персидские ковры, винтовую лестницу. Антикварные столы, стулья, светильники. Среди разнообразных произведений народного творчества висели старые, написанные маслом портреты. Даже без рассказов я знала, что здесь жили целые поколения, которые прикасались, пользовались и рассматривали одни и те же вещи. Тут чувствовалось что-то мрачное. Как в месте, где вот-вот что-то должно было произойти. Как в церкви.

Затем меня догнала толпа, сбилась в кучу позади девушки, которая грубо блокировала дорогу, её рот приоткрылся в виде небольшой буквы О.

— Ты мешаешь пройти, Сара, — заметила моя мама.

Я сжала губы и отступила.

Моя мама скользнула внутрь — черный лебедь ведущий за собой стайку одетых в черное женщин. Она точно не выглядела помятой. Даже несмотря на то, что мы приехали сюда практически из аэропорта, на её выглаженном темно-сером костюме на было ни единой складочки. Она развернулась и приготовилась приветствовать скорбящих лишь с легким намеком на приветственную, но грустную улыбку. Её гости проходящие мимо и пожимавшие ей руку, казалось, были слегка сбиты с толку её холодным спокойствием. Они во все глаза рассматривали дом, переговариваясь приглушенными голосами, располагаясь в комнате, которая прилегала к прихожей. Большинство проходило через вторую слева дверь, где безошибочно узнаваемый звон фарфора и столового серебра позволял определить место, где был подан великолепный обед.

На мгновение я пожалела, что не последовала за толпой на ланч. Мой желудок издавал отвратительное бурчание. Но я была не настолько голодна, чтобы ждать в очереди с двадцатью седовласыми пожилыми дамами и вдыхать токсичные ароматы Шанель № 5. Так что, когда я увидела Сэмми, торопливо пробегавшего мимо меня, я устремилась за ним — моя равнодушная попытка отстрочить момент, когда он улизнет, а меня пошлют на его поиски.

Он, наверное, почувствовал, что я иду за ним по пятам, потому что он удвоил скорость. Он повел меня в гостиную, а затем в библиотеку и в застекленную галерею с двумя арками, ведущими в разные крылья дома, закрытые и неосвещённые.

— Сэм! — зашипела я так незаметно, как только могла, еле поспевая за ним. — Сэм. Остановись.

Не замедляясь, он повернул налево. В следующий раз я заметила его, когда он забирался вверх по лестнице. Я проследовала за ним, по пути стараясь внимательно всё рассматривать, не упускать ни одной детали. Восьмифутовые напольные часы на изгибе лестницы остановились на 10:37. Колонны на лестнице были разными, каждая отличалась от остальных. Картины на стенах изображают библейские сцены. Одна из рам на стене накрыта черным сукном.

Лестница заканчивается длинной площадкой, на лакированном полу которой выложена Роза Ветров, как будто бы карта, служащая для передвижений по дому. Держась рукой за резной столб, я осматриваюсь. К северу от меня находится стена из окон, на юге — перила с видом на прихожую. На запад и восток простирается коридор из портретов, уходящий куда-то во мрак.

В западном крыле взгляд выхватывает какую-то тень среди множества других. Спиной ко мне неподвижно стоит заблудившаяся гостья. Мне становится интересно, что она тут забыла.