Дом драконов - [11]

Нет. Забудьте Аякса Тибра. Аякс Сарконус, дракон-император Этруссии, и все это в нежном возрасте пятнадцати лет.

Мир создан для того, чтобы быть завоеванным. И он это сделает.

5 Гиперия

Гиперия Вольска не видела разницы между доспехами и мантией. Они были боевым одеянием, одно предназначалось для войны, другое – для мирного времени. Истинный лидер понимает, что война и мир могут быть одинаково опасны. В военное время народ мог взбунтоваться от гнева. В мирное время знать могла что-то замышлять от скуки.

Ее родители позаботились о том, чтобы Гиперия знала свой путь на каждом кровавом и прекрасном поле битвы. Она была благодарна им за это.

Для созыва Гиперия выбрала наряд, достойный императрицы. Она стояла спокойно, высокая и холодная, пока слуги порхали вокруг нее, подгоняя наряд. Она носила золото – цвет семьи Вольска. Шелковая юбка из тафты казалась облаком, лиф из золотых филигранных кружев был таким нежным, что только служанке с самыми ловкими руками позволялось дотрагиваться до него. Манжеты на ее запястьях были украшены жемчугом, а в золотистые волосы вплетены жемчужины. Ее личная горничная провела кончиком пальца по скулам, оставляя золотую пыль, похожую на след падающей звезды. Гиперия поворачивала лицо то в одну, то в другую сторону, ее голубые глаза изучали каждую грань ее внешности. Она знала, что красива. Но она не гордилась этим. Красота была случайностью, как и рождение. Только навыки можно было приобрести.

Девятнадцатилетняя и старшая дочь Вольска, она была рождена для Испытания. Но через годы жертв и боли она действительно заслужила свое место.

– Хорошо, – сказала она наконец. Слуги дружно выдохнули.

Она добавила последний штрих: пояс с оружием. Меч висел у нее на левом бедре, кинжал – на правом. Она была готова.

Утренний туман рассеялся, когда она пересекла луг, направляясь к кругу созыва. Прохладный ветер трепал завитки ее волос. Гиперия уловила обрывки птичьего пения и улыбнулась, когда услышала смех за своей спиной. Обычно она пригрозила бы кинжалом любому, кто попытался бы подкрасться. Любому, но не своей сестре.

– Ты забудешь меня? – Джулия схватила Гиперию за руку и побежала вперед, потянув ее за собой. Гиперия обычно не улыбалась, она предпочитала не делать ничего неискреннего, но сейчас она улыбнулась.

– Нет. Я никогда тебя не забуду, – тихо сказала она.

Джулия усмехнулась.

– Ты должна сказать: «Да», а потом я должна заплакать так, будто мое сердце разорвется. – Джулия всегда была склонна к полетам воображения. В детстве она умоляла Гиперию сыграть в воображаемый мир, а затем сама разыгрывала роли принцессы и прекрасного принца. Гиперии же была поручена роль декораций. Она не понимала таких причуд, но могла полюбить их в своей младшей сестре. Она коснулась косы Джулии, заплетенной на затылке. Вчера эти волосы были рассыпаны по ее плечам.

– Я предполагаю, тебе когда-нибудь все же придется повзрослеть, – задумчиво произнесла она. По правде говоря, четырнадцать – это поздновато. Гиперия стала женщиной в двенадцать. Но она не возражала, чтобы Джулия подольше оставалась ребенком. Ее сестра была немного ниже ее ростом и с каштановыми волосами. Джулия обняла Гиперию за талию. Гиперия поцеловала ее в макушку.

– Когда ты станешь императрицей, ты сможешь нас навещать? – спросила Джулия.

– Иногда. – Это не было ложью, хотя Гиперия и не думала, что когда-нибудь снова захочет вернуться в Арденны. Земельные владения дома Вольска были богаты залитыми солнцем виноградниками и лавандовыми полями, яблоневыми садами и густыми лесами. Они были лучшими в езде на драконах и второй по богатству семьей. Их главная семейная резиденция в Ауреусе была более богатой, чем любая другая в мире, их приверженность искусству и музыке не имела себе равных. Джулия обожала все это – концерты и маскарады. Она могла бы каждое утро потягивать игристое розовое вино и есть ванильные пирожные с помадкой.

Гиперия не была любительницей сладкого. Вольска начинали как воины, но затем стали мягкотелыми. В семье не было императора вот уже девять поколений, дольше, чем в каком-либо другом доме. Это было постыдно. К счастью, родители Гиперии научили ее делать все правильно. Теперь она была готова.

Хотя прощаться с сестрой будет трудно.

– Прощай, соловей, – пробормотала Гиперия. Джулия крепче сжала ее в объятиях.

– Привет, жаворонок. – Она усмехнулась. Это была детская песенка, которую часто пела Гиперия, когда они были маленькими, и которую она выучила у старой гувернантки. Гиперия никогда не видела смысла в музыке. Но она нравилась Джулии, а значит, имела ценность.

Они подошли к кругу из обсидиановых камней, блестевших под высоким жарким солнцем. Родители Гиперии сверкали в своих золотых украшениях. Джулия бросилась обнимать их, Гиперия осталась стоять на месте. Отец подошел к ней и положил тяжелую руку на плечо. Она вздрогнула от его крепкой хватки.

– Не подведи, – тихо сказал отец.

– Я никогда этого не делала. – Когда он отпустил ее, она повела плечом. По траве промелькнули тени, и семейные драконы спустились с неба. Все драконы были великолепны, но золотой Гидре Вольска не было равных. Дракон Джулии, Минерва, был великолепен. Но Авфидий, дракон Гиперии, был самым прекрасным драконом, которого когда-либо видел мир с момента образования империи тысячу лет назад. Голова Авфидия представляла собой редкую, изысканную форму в виде ромба. Размах его крыльев достигал двенадцати метров. Эксперты измерили изгиб его шеи и признали ее идеальной. Его чешуя темно-золотого цвета сияла в лучах солнца. Его глаза, черные, как вулканический обсидиан, светились яростным умом. Большинство драконов были чем-то бо́льшим для своих всадников, чем просто любимые домашние животные.