Дом для пилигримов - [14]

Шрифт
Интервал

Вылакав содержимое, Артур отряхнулся, как собака, и, дурашливо почесал за ухом рукой, как лапой. Собака подхватила игру. Они катались по полу, рыча и кусаясь, пока Артур не запустил в дога подушкой и не сшиб со стены кривую турецкую саблю. Он поднял ее и обнажил клинок. Затем как-то странно затих и, подойдя к зеркалу, встал в боевую позу. Затянув потуже пояс халата, он вдруг принялся вращать саблей, как это делают казаки. Клинок засверкал, выписывая круги и петли. Артур что-то выкрикнул странным гортанным голосом и начал рубить огромный фикус в кадке. Сочная мякоть брызнула ему в лицо и полетела на стены и зеркало. Собака залаяла, не узнавая хозяина. Артур, тяжело дыша, опустил саблю. Дог замолчал и, положив голову на лапы, посмотрел на хозяина умными печальными глазами.

30.

Чекушка расставлял вдоль стены свечи, зажав в зубах кисть, готовясь писать, когда вошел с таинственным видом Старик, держа в руках плоский и, видимо, тяжелый сверток и еще один пакет побольше..

Старик значительно посмотрел на компанию и прежде, чем развернуть сверток, сделал приглашающий жест.

Ребята сгрудились вокруг стола.

- Конфеты? - Иван вожделенно сглотнул слюну.

- Небось, книжку приволок, с него станется, - ухмыльнулся Горелый, но не отводил взгляда от пальцев Старика.

Старик нарочито медленно разворачивал бумагу, из-под которой показался угол потемневшего от времени дерева.

- Доска, - разочарованно протянул Иван.

- Откуда дровишки? - заржал Горелый. - Ты, дед, совсем того...

Старик помолчал и все так же торжественно перевернул доску.

- Икона, - удивился Иван. - Ты что, дед, молиться хочешь?

- Это Николай Чудотворец, - отвечал Старик, - он всем морякам помогает...

- И нам поможет? - съязвил Горелый.

Старик помолчал, а Чекушка взял икону и поставил возле свечей. Чудотворец скорбно смотрел на сгрудившихся и почему-то притихших ребят.

31.

Чекушка, щедро наделенный Стариком красками и кистями из второго принесенного пакета, самозабвенно писал фигурки из хлебного мякиша наследство пропавшего в недрах Города Лешего. Особенно ему удалась фигурка гаденького насмешливого мужичка, восседавшего на огромном горшке и высунувшего непомерно длинный дразнящий язык.

Горела новая керосинка, трещало с десяток свечей, закрепленных по стенам. Чекушка, освещенный их желтым светом, со взъерошенными волосами, перепачканный красками, походил на маленького озорного колдуненка. Старый же колдун, водрузив на нос очки, пощелкивал ножницами, кроя из картона паспорту для новых Чекушкиных работ.

- Тоже мне, нашел, что рисовать, - похлопал себя по животу Горелый, -Какого-то поганого мужика, да еще на горшке.

- А что рисовать? - хрустя яблоком, поинтересовался Иван.

- Цветочки... Тетки цветочки точно купят.

- Почему это?

- А потому... дуры они, - припечатал Горелый прекрасную половину человечества. - Слушай, - обратился он к Чекушке, но тот ничего не слышал и продолжал рисовать. Горелый помолчал, - Ладно, малюй. За что только люди такие деньжищи платят. . .Сколько вы сегодня огребли? - обратился он к Старику.

- Огребли? - переспросил Старик, и Горелый махнул рукой.

- Седого опять нет, - вздохнул Иван.

32.

Седой дежурил в скверике у Любкиного дома. И он, конечно, не мог знать, что за соседним деревом скрывается Любка. Не раз она порывалась подойти к нему, но боялась, что Седой убежит. Она решила во что бы то ни стало выследить его и терпеливо ждала.

Уже совсем стемнело, когда к дому тихо подъехал автомобиль и из него вышел мужчина в плаще. Он прикурил и посмотрел на Любкины окна. Любка ахнула, узнав в нем Артура. Седой тоже перехватил его взгляд, и сердце его тревожно сжалось. Артур вдруг повернулся - они встретились взглядами. Седой неожиданно для себя ступил шаг ему навстречу. Любка дернулась, собираясь вмешаться, но Артур как-то криво усмехнулся, бросил сигарету и сел в машину, еще раз бросив взгляд на Седого.

Когда машина скрылась за углом, Седой сунул руки в карманы и побрел прочь. Любка, скрываясь за деревьями, последовала за ним.

_ _ _ _ _

У самого входа в башню Седой вдруг повернулся. Любка спряталась за выступом стены, затаив дыхание. Седой нащупал веревку и дернул три раза, подождал и дернул еще два. Далеко, внутри башни, печально прозвенела рында.

33.

- Вот бы нам такой! - восхищался Иван бригом на картине Чекушки. - И вперед, на всех парусах!

- По мне хоть на корыте, лишь бы слинять отсюда, - Горелый повертел акварельку. - Так себе кораблик, крейсер лучше.

- Нет, на крейсере нельзя. Надо, чтоб красиво...

- Чего красиво-то? - наморщил лоб Горелый.

- Ну как же! - Иван даже подпрыгнул. - Все должно быть красиво. Чтобы раз... Там ведь пальмы кругом, попугаи... и все говорят.

- И что они говорят, твои попугаи?

- Здрасти! - удивился Иван.

- Что "здрасти?"

- Они и говорят: "здрасти, пожалста... Доброе утро, Вания".

- Хм, - усмехнулся Горелый, - знавал я одного попугая. - Лихо по-матерному крыл. Классный попка!

- А еще там верблюды и антилопы, и тигры, только не кусачие. Такие -как киски. Канючат себе и на лесочке нежатся. И мороженое кругом -бесплатное ! И карусели, и горки, и мультяшки...


Рекомендуем почитать
Таежный робинзон

«Слова… будто подтолкнули Ахмада. Вот удобный случай бежать. Собак нет, ограждения нет, а в таежной чащобе какая может быть погоня. Подумал так и тут же отбросил эту мысль. В одиночку в тайге не выживешь. Без еды, без укрытия и хищников полно.…В конце концов, смерти никому не дано избежать, и гибель на воле от голода все-таки казалась ему предпочтительнее расстрела в одном из глухих карцеров БУРа, барака усиленного режима».Роман опубликован в журнале «Неман», № 11 за 2014 г.


Жить, обгоняя рассветы

Эта книга написана для тех, кто очень сильно любил или все еще любит. Любит на грани, словно в последний раз. Любит безответно, мучительно и безудержно. Для тех, кто понимает безнадежность своего положения, но ничего не может с этим сделать. Для тех, кто устал искать способ избавить свою душу от гнетущей и выматывающей тоски, которая не позволяет дышать полной грудью и видеть этот мир во всех красках.Вам, мои искренне любящие!


Голоса

«Одиночество среди людей обрекает каждого отдельного человека на странные поступки, объяснить смысл которых, даже самому себе, бывает очень страшно. Прячась от внешнего мира и, по сути, его отрицая, герои повести пытаются найти смысл в своей жизни, грубо разрушая себя изнутри. Каждый из них приходит к определенному итогу, собирая урожай того, что было посеяно прежде. Открытым остается главный вопрос: это мир заставляет нас быть жестокими по отношению к другим и к себе, или сами создаем вокруг себя мир, в котором невозможно жить?»Дизайн и иллюстрации Дарьи Шныкиной.


Черное солнце

Человечество тысячелетиями тянется к добру, взаимопониманию и гармонии, но жажда мести за нанесенные обиды рождает новые распри, разжигает новые войны. Люди перестают верить в благородные чувства, забывают об истинных ценностях и все более разобщаются. Что может объединить их? Только любовь. Ее всепобеждающая сила способна удержать человека от непоправимых поступков. Это подтверждает судьба главной героини романа Юрия Луговского, отказавшейся во имя любви от мести.Жизнь однажды не оставляет ей выбора, и студентка исторического факультета МГУ оказывается в лагере по подготовке боевиков.


Ладья тёмных странствий. Избранная проза

Борис Александрович Кудряков (1946–2005) – выдающийся петербургский писатель, фотограф и художник. Печатался в самиздатском сборнике «Лепрозорий-23», в машинописных журналах «Часы», «Обводный канал», «Транспонанс». Был членом независимого литературного «Клуба-81». Один из первых лауреатов Премии Андрея Белого (1979), лауреат Международной отметины им. Давида Бурлюка (1992), Тургеневской премии за малую прозу (1998). Автор книг «Рюмка свинца» (1990) и «Лихая жуть» (2003). Фотографии Б. Кудрякова экспонировались в 1980-х годах на выставках в США, Франции, Японии, публиковались в зарубежных журналах, отмечены премиями; в 1981 году в Париже состоялась его персональная фотовыставка «Мир Достоевского».


Вдохновение. Сборник стихотворений и малой прозы. Выпуск 4

Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.В четвертый выпуск вошли произведения 21 автора, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.