Дом без ключа. Охотники за долларом (сборник) - [8]

Так!.. – Мистер Эптон задумчиво устремил свой взгляд на отдаленную береговую линию Оаху. – Я смотрел на этот грубо сколоченный ящик; четыре матроса-малайца вытащили его из шлюпки на берег. «Так в нем покоится Том Брэд», – сказал я. Молодой Уинтерслип сделал положительный жест головой: «Да, этого нельзя отрицать», – и я понял, что в этот момент он думал о заключительном акте карьеры человека, пользовавшегося в Тихом океане отвратительной репутацией, думал о закоренелом негодяе, не признававшем никаких законов, о пирате и авантюристе, хозяине мерзкого судна «Девица Шило», Томе Брэде, работорговце…

– Работорговце? – недоверчиво спросил Джон.

Миссионер рассмеялся:

– Ах да, я и забыл, что вы из Бостона. Работорговец, сын мой, это хозяин судна, поставляющего за известную сумму на плантации рабочих, которые едут туда добровольно, но чаще под угрозой револьвера. Теперь это мерзкое ремесло отошло в область преданий. Но в восьмидесятых годах… Ужасное ремесло, будь оно проклято! Продолжаю… Уинтерслип с командой понесли гроб по берегу и затем начали рыть могилу под кокосовой пальмой. Я шел за ними. Предложил прочитать молитву. Уинтерслип усмехнулся. «К чему?» – сказал он мне. Но все-таки в то чудное сияющее утро под пальмами я напутствовал душу человека, которому придется отвечать за свои ужасные прегрешения. Уинтерслип позавтракал у меня. Мне было от души жаль этого юного человека, который занимается таким ужасным ремеслом. Я долго убеждал его бросить это гнусное дело, и он в конце концов дал мне слово, что отведет судно в Сидней и займется чем-нибудь другим. Я слышал, что это был действительно его последний рейс. Мои убеждения подействовали. Однако мне уже пора спать. Время позднее.

И миссионер, пожелав присутствующим спокойной ночи, пошел в свою каюту.

– Какой смешной этот миссионер! – вмешалась в разговор старая дама, сидевшая рядом с Джоном. – Он слишком много воображает о себе. Если Дэн Уинтерслип переменил свою профессию, то только потому, что занялся более выгодным делом, – ядовито прибавила она.

Джон поднялся:

– Спокойной ночи, мадам!

– Скоро приходим, сэр! – сказал Боукер, встретив его на палубе.

– Очень рад…

– Вот уже видны огни в гавани. А все-таки Гонолулу – мертвый город. В девять часов вечера тротуары пусты. Мистер Уинтерслип, мне очень хотелось бы дать вам один совет, как старому университетскому товарищу. Можно?

– Пожалуйста, Боукер, я очень тронут…

– Не пейте околехау! Это специфический напиток в Гонолулу. Состав его нам неизвестен. Несколько глотков и вы наверху блаженства. Нo потом приходится переживать адские муки. Говорю по собственному опыту, сэр.

– Благодарю вас, Боукер!

На пароходе гремела музыка. Пассажиры устроили последний маскарад. Джон видел мельком свою кузину Барбару в прелестном старинном стильном костюме, Дженнисона в костюме пирата, который очень шел ему. Публика отдавалась необузданному веселью, иногда переходившему, по мнению Джона, даже границы приличия. Он не принимал в этом празднестве никакого участия.

Вечером, гуляя по палубе, он увидел в укромном уголке Барбару с Дженнисоном и в ужасе отшатнулся. Его кузина лежала в объятиях мужчины, ее стильный костюм эпохи Марии-Антуанетты, в котором она красовалась на маскараде, подчеркивал всю непристойность ее позы. Ни она, ни Дженнисон не заметили Джона, так как для них не существовало окружающего. Их губы слились в упоении страсти.

Джон быстро повернул к своей каюте. В тот же миг у него явилось твердое решение поскорее удрать отсюда. Он понял, что здесь ему не место. Эта история со шкатулкой, его кузина Барбара, этот дядюшка Дэн с подмоченной репутацией, работорговец в отставке. Нет, надо держаться подальше от всей этой милой компании. Вырвать отсюда тетю Минерву и поскорее назад в родную Новую Англию!

Глава VI За бамбуковой занавеской

Но если бы Джон мог увидеть в этот момент свою тетку, он понял бы, что ему нелегко будет исполнить свое решение, увезти ее из Гонолулу.

Мисс Минерва полулежала на циновке в благоухающем саду гавайского квартала в Гонолулу. Над ее головой колебались матово-золотистые китайские лампионы с багряно-красными буквами. Шея была украшена гирляндами желто-бурых цветов имбиря. Убаюкивающие звуки флейты и стальной гитары дрожали в полуночном воздухе, на лужайке под финиковыми пальмами гавайские мальчики и девочки носились в меланхолически сладострастной пляске, принимая подчас такие позы, о которых мисс Минерва не решилась бы рассказывать своим бостонским приятельницам.

Мисс Минерва была чрезвычайно довольна: осуществилась мечта ее жизни. Она, белая женщина, присутствовала на луау, старинном гавайском народном празднике, куда редко допускались белые. Перед ней на другой циновке стояло угощенье. Без малейших колебаний она пробовала все, что предлагалось ей гостеприимными хозяевами, – странные кушанья, зашитые в большие бурые листья. Она отведала пои – гавайский напиток, поданный в тыквенных бутылках причудливой формы, попробовала сваренных в молоке кокосовых орехов, каракатиц, креветок, лиму, или морские водоросли, и даже сырой рыбы. Сегодня ночью ей будут сниться странные, но приятные сны!