Дом без ключа - [64]
На столе поблескивает стеклянным колпачком забытая Шриттмейером радиолампа. Ширвиндт двумя пальцами берет ее и подносит к глазам. Роз ли оставила ее в студии или Шриттмейер взял в магазине — сейчас это не имеет значения. Ширвиндт прячет ее в шкатулку с векселями. Всякий раз, когда лампа попадется на глаза, она будет напоминать ему об осторожности. Заперев шкатулку, он снимает с полки книгу и, сверяясь с шифром, пишет короткое сообщение Центру. Ни слова лишнего. Только суть и итог: «Перехожу на аварийный вариант. Прошу утвердить. Работу продолжаю…»
4. Февраль, 1943. Париж, бульвар Осман, 24
Сталинград!..
Жак-Анри обнимает Жюля. Приемник, настроенный на Берлин, передает траурные марши. Они звучат надгробным словом над могилами солдат из двадцати двух окруженных и разгромленных дивизий вермахта. Правительственный комментатор имперского радио Фриче беспрерывно цитирует последнее высказывание обожаемого фюрера: «Пусть наши враги знают: если в прошлую войну Германия сложила оружие без четверти двенадцать, я принципиально сдаюсь не раньше, чем пять минут первого!»
Жюль обшарил всю контору сверху донизу и нашел неполную бутылку перно. Сталинград следовало бы отметить, по крайней мере, шампанским, но где его взять?.. Жюль, морщась, выпивает рюмку, наливает вторую.
— За сталинградцев! За солдат!
Жак-Анри чокается с ним.
— За нас? — предлагает Жюль, разглядывая на свет остатки перно.
— За нас! За победу! За Москву, старина!
Жюль, задохнувшись, переводит дух.
— Пять минут первого… А?! Как тебе нравится?
— До полной капитуляции далеко, — тихо говорит Жак-Анри. — Это только начало.
— Да, но какое!.. За начало?
Жюль переворачивает бутылку, выжимая последние капли. Он не любит и не умеет пить, но сейчас глотает перно, как воду. Жак-Анри настраивает приемник. В Берлине, во Дворце спорта, выступает Геббельс. Через каждые пять минут зал ревет: «Xox!.. Xox!.. Хох!!» Голос Геббельса срывается: «Народ, поднимись, и буря, разразись!..» Ого, пришлось вспомнить и о народе?! А как же с формулой гениальнейшего фюрера: «Я сам и есть Германия»?
«Народ поднимется, — думает Жак-Анри, вертя в пальцах пустую рюмку. — Но это будет не сегодня, и пойдет он не туда, куда зовет Геббельс… До чего же хочется дожить до этого дня и все увидеть самому!..»
Жаку-Анри и весело и грустно. Сталинград, мысль о нем наполняет его ликованием, но к радости примешивается горечь от сознания, что завтра Жюля не будет в Париже. Так решено: Буш и Жюль организовывают отдельную группу в Голландии. Центр подтвердил решение, и Жак-Анри согласен с ним. Напрасно Жюль надеется повлиять на него и заставить отсрочить отъезд. Ночью за ним придет связной.
— За твой отъезд, — предлагает Жак-Анри. — За благополучное начало в Гааге и вообще за все такое…
Жюль отливает в его стакан половину своей доли.
— Нельзя ли отложить?
— Я бы рад, но это зависит не от меня. Ты и сам понимаешь. Ширвиндту сейчас страшно трудно, и ты хотя бы частично заменишь его у себя в Гааге. Буш — прекрасный товарищ, и тебе будет легко с ним. Поверь мне…
— Это так, но все же…
— Оставим, Жюль! Подумай лучше о Вальтере. Он вправе рассчитывать на нас… Он и так живет на пределе сил.
— Да, конечно.
— Жаклин поможет мне.
— Ты твердо решил?
— Она умная девочка. Полностью тебя ей, конечно, не заменить, но в конторе я передам ей переписку и некоторые связи. Я проверял: в полиции никто не занимается ее розыском. Сейчас у немцев хватает дел… Немного грима, и с приличными документами Жаклин может растаять в Париже…
Жюль, не присаживаясь ни на миг, ходит по комнате. За один день он постарел и осунулся. Доброе лицо перерезано морщинами. Раньше Жак-Анри как-то не замечал возраста друга; сейчас годы, прожитые Жюлем, все до последнего дня отпечатались у него на лице. Нелегкие годы… Дни и месяцы, когда человек просыпается с мыслью об опасности и засыпает с нею же. Не каждому дано, живя так, сохранить способность любить, шутить, смеяться.
— Минна в Италии? — спрашивает Жюль. — Что сказать Шекспиру?
— Она останется там.
Приемник сотрясается от маршей. Жак-Анри убирает звук и открывает стенной шкаф. В нем длинные и узкие ящички с тысячами вырезок из французских и германских газет. На адреса некоторых немцев Жак-Анри выписывает «Фёлькишер беобахтер», эсэсовскую «Дас шварце кор» и даже погромный антисемитский листок Гуго Штрейхера «Дер Штюрмер». Иногда в них мелькают любопытные сообщения, из которых, удается извлечь нужные Центру данные. Пустяковая на первый взгляд информация о полковом празднике помогает установить местонахождение и полка, и дивизии, в которую он входит. До вчерашнего дня картотекой занимался Жюль, теперь Жаку-Анри предстоит самому разбираться в потоке водянистых статей нацистских обозревателей и военных корреспондентов… Москва просила уточнить, где находится Рунштедт и не покинул ли он Францию. Жак-Анри просматривает парижскую информацию, отыскивает позавчерашнее газетное сообщение: «…на перроне статс-секретаря провожали генералфельдмаршал фон Рунштедт, генерал пехоты фон Штюльпнагель, генерал…» Позавчера? Сведения могли устареть.
— Я встречаюсь со своим писарем, — говорит Жюль. — Спросить о Рунштедте?.. Кстати, писарю удалось достать копии телефонограмм за две недели; не всех, к сожалению…
На 1-й и 4-й стр. обложки — рисунок А. ГУСЕВА.На 2-й стр. обложки — рисунок Ю. МАКАРОВА к роману А. КАЗАНЦЕВА «Фаэты».На 2-й стр. обложки — рисунок Л. ПАВЛИНОВА к повести М. БАРЫШЕВА «Конец «дачи Фролова».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На I стр. обложки и на стр. 2-й и 49-й рисунки П. ПАВЛИНОВА.На II стр. обложки и на стр. 50-й и 57-й рисунки Н. ГРИШИНА к рассказу Владимира Щербакова «Могу рассказать вам…».На III стр. обложки и на стр. 58-й и 127-й рисунки В. ЛУКЬЯНЦА к роману Гюнтера Шпрангера «На прекрасном голубом Дунае».(Номера страниц не соответствуют расположению рисунков в журнале. Опечатка в издании.)
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.