Должностные лица - [5]

— Нет, Рока, нет, — сказала она ласково, — совсем не раздумала, наоборот! Я просто ждала момента, чтобы тебе напомнить. — Она, когда захочет, покорная такая кошечка, сладкая, так бы лизал ее и лизал, пока не съел. — Давай поклянемся сегодня, что следующее рождество будем встречать в Москве. Я верю, ты, Рока, у меня сильный. Мельник переехал, а мы чем хуже его? Но мебель нужна, нам с тобой здесь встречаться, и я хочу все устроить по высшему разряду.

— И все повезем в Москву?

— Ты думаешь, в Москве так легко достать хорошую мебель? Там только местная, а импорт, «Версаль» или, скажем, «Кристину», купить невозможно, спроси у Мельника, он в Жаманколе заказывал для своих москвичей.

— Какого черта ты с Мельником не уехала?! — вспылил он.

— Не берет! — так же сразу вспылила она и тут же спохватилась, будет скандал, сейчас он ей врежет, надо спешно исправиться — и полезла его целовать.

С Гмыриным Шибаев знаком, хотя не так близко, как Мельник, у обоих самолюбие, ждут, кто первый поклонится, а Мельник не ждал, говорил: первым кланяется тот, кто умнее, — так, впрочем, и выходило у Мельника, он оказывался всегда умнее, то есть в выигрыше. Сейчас межрайбаза в Жаманколе получает от Шибаева как по фонду, так и без фонда воротники из песца, из лисы, из каракуля, получает атлас и шелк метражный, одеяла простые и шерстяные, сейчас идут туда шапки из кролика. За дефицитом к Гмырину из Москвы едут, из Тбилиси едут, он делец всесоюзного масштаба, и Шибаев должен идти к нему на поклон, голова не отвалится, и давать должен, без мази не будет связи.

— Уедем в Москву, а квартиру так бросим? — спросил Шибаев недовольно, и понять его можно, старался-старался, выбивал-выбивал, а она вильнула хвостом — и нет квартиры.

— Вряд ли найдутся люди менять Москву на Каратас.

Конечно же, она имеет в виду свою родню, в поселке Дружба у нее мать, две сестры, племянники, дядья и тетки, целая колония Вальтеров. При Сталине там были лагеря, как мужские, так и женские, потом зоны разгородили, многих освободили, многие разъехались, но многие и пооставались, кто просто прижился, а кому и опасно было ехать на родину, если рыло в пуху, полицаем служил, или с бандеровцами якшался. Ссыльных много было в этом краю, начиная еще с двадцатых годов, особенно в коллективизацию, когда по всей стране вкруговую гоняли тех, кто успел кое-что нажить при советской власти, — из России гнали в Казахстан, из Казахстана в Россию, лишь бы оторвать от земли, от дела, а потом голод «от буржуазного окружения». Корейцев сюда привезли в тридцать седьмом году, немцев в начале войны, чеченцев и ингушей в середине, еще кого-то в конце войны — всех и не сосчитать.

— А теперь главное блюдо, — сказала Ирма, — рождественский пудинг с изюмом, и чай. Со слоном.

После чая он развалился на ковре, блаженствуя. Вечером он встречал Талабаева, заместителя министра из Алма-Аты, завтра в Каратасе совещание по охране труда и промышленной эстетике. Будем работать не только на количество продукции, но и на красоту. Из управления Шибаеву прислали билет в президиум и попросили съездить в аэропорт — кому же встречать замминистра, как не меховому богу? У Шибаева не только вид представительный, в местной промышленности он фигура республиканского масштаба, но и это еще не все — у него карман толще, чем у всех этих должностных. Встретили честь по чести, выехали на черной «Волге» прямо на летное поле к самолету, хотя и не положено, но это кому-то не положено, а нам все ворота открой. Отвезли в гостиницу — шикарный люкс, холодильник, телевизор, над диваном картина в раме «Трое на охоте», ужин в номер потребовали на три персоны — коньяк армянский, икра двух цветов, черный кофе, выложил тут же сто двадцать рэ (Шибаев, но не Талабаев). Уселись они пить и есть, а Шибаев извинился — жена у меня строгая, и поехал к Ирме. Зинаида у него действительно строгая, если говорить деликатно. Утром он предупредил ее, что сегодня встречает замминистра, задержится — просьба хайло не разевать. Сказать по-честному, до вступления его в партию она у него месяцами в синяках ходила, однако норова своего не меняла, слежку за ним как держала, так и держит, сколько он ни принимает мер предосторожности, она все равно узнает — и когда, и с кем, и где, сдать бы ее, заразу, инспектором в уголовный розыск, она бы там все убийства пораскрывала на пятилетку вперед. Ну и если совсем по-честному, без Зинаиды он бы наверняка спился и пропал, особенно после того, как посадили директора пивзавода, а Шибаев был у него начальником цеха розлива. Пришлось уйти и ждать, заберут или нет, пил и пил без просыпу, Зинаида помогла ему откупиться за пивзавод, и ему дали условно, тогда же он и познакомился с Башлыком, который только-только начинал карьеру. После суда Шибаев подался в местную промышленность. И что удивительно — сам искал работу, где легко намотают срок — зато можно делать деньги. То в галантерейный цех, то в сувенирный, то на пошив одеял.

— А тебе завтра обязательно присутствовать на этом совещании? — спросила Ирма. — Могли бы как раз в Жаманкол съездить.