Долорес - [5]

В эти годы сестры стали гораздо ближе друг другу, хотя Нита редко приезжала в Штаты. Только Ните Долорес могла доверить все, что волновало ее в отношениях с Джимми. Конечно, их свадьба стала событием, все газеты подчеркивали, что этот брак соединил благородное имя Кортезов с миллионами Райанов. Но не все было так просто. Глава семьи, Тимоти Райан, не упускал ни единого случая, чтобы не упомянуть о своем происхождении. Только в Америке, говорил он, простой каменщик может добиться такого высокого положения и, не смущаясь, добавлял, что сыну его суждено стать президентом Соединенных Штатов. К последнему никто серьезно не относился, и Джимми особенно. Благодаря деньгам, которые отец вложил в избирательную кампанию, он и его брат Майкл получили места в сенате, что их вполне устраивало. Долорес больше симпатизировала жене Тимоти – Бриджит, чья семья в Кливленде пользовалась заслуженным уважением благодаря отцу, известному юристу.

Вот такова была семья, в которую после замужества вошла Долорес. Огромное состояние Райанов, конечно, сыграло роль в ее выборе, и Джимми очень нравился ей. Но социальный статус семейства Кортезов был намного выше, и в этом плане ее брак можно было считать неравным.

На приданое и свадьбу деньги сестре прислала Нита. Когда Долорес попыталась отказаться, она отмахнулась:

– Дорогая, у меня полно денег – и от мужа, и от барона. Для меня десять тысяч – это мелочь, на булавки.

Свадьба прошла великолепно, и медовый месяц молодожены решили провести в Европе. Долорес отлично чувствовала себя в новых нарядах, которые они с матерью так удачно купили в Нью-Йорке. Еще приятнее было сознавать, что у нее теперь будет достаточно средств, чтобы расплатиться с Нитой.

Неприятности ожидали Долорес, когда супруги вернулись домой. Она с ужасом смотрела на маленький дом в Джорджтауне, который Джимми купил, не посоветовавшись с ней. Но когда он с гордостью внес жену в этот дом на руках, когда все Райаны – Бриджит, Тимоти, Майкл с женой, сестры Джимми – тепло поздравили их, она постаралась скрыть свое разочарование. Конечно же, она сразу обратила внимание на простую мебель, на поделки в стиле королевы Анны. Кроме того, Долорес пришлось смириться с присутствием Бетси Минтон, экономки Джимми.

Как же так? Ведь состояние Тимоти Райана оценивалось в сорок миллионов… Единственными его наследниками были Джимми, его брат и сестры. Долорес предполагала, что муж предоставит ей полную свободу в выборе дома, возможность обставить его по своему вкусу. Она так надеялась, что на ее приемах будет собираться самое блестящее общество. А вместо этого Джимми сидел, что называется, без гроша в кармане.

– Доло, – успокаивал он ее, – у нас огромное имение в Вирджинии, где мы все вместе проводили уик-энды. Есть еще дом в Ньюпорте, в нем всем хватает места. Так что если захочешь позагорать, пожалуйста. Если тебя потянет в провинцию, то проблем тоже нет.

– Но все это не мое, понимаешь?.. То есть не принадлежит нам.

– Принадлежит, – твердо сказал он. – Это собственность семьи. Летом мы там загораем, купаемся, катаемся на водных лыжах. Тебе там все придется по душе. Увидишь, тебе понравится. А дом в Джорджтауне я выбрал потому, что в нем четыре спальни – вполне достаточно для нас и троих-четверых детей, даже пяти, если поместить их парами. Хочется всерьез заняться юриспруденцией. Работа в сенате не слишком меня устраивает. Я не политик.

– Тогда зачем ты баллотировался в сенат? Джимми несколько смутился.

– У отца навязчивая идея сделать меня президентом.

– Но почему тебя, а не Майкла? Он ведь тоже сенатор. И на три года старше.

– Майкл с трудом сдал выпускные экзамены на юридическом факультете, и политика его интересует еще меньше, чем меня. Они с Джойс вместе только шесть лет, а у них уже пятеро детей, вот-вот появится шестой. К тому же Майкл – домосед… Поэтому отцовский выбор пал на меня.

Впервые супруги повздорили, когда Долорес купила сразу десять пар туфель. Джимми недоуменно смотрел на чек:

– Зачем тебе столько обуви?

– Но они подходят к разным платьям и костюмам, которые я собираюсь купить.

– Доло, мы ведь женаты два месяца.

– Что ты имеешь в виду?

– Твоего приданого должно хватить хотя бы на год. Мама хвасталась, что растянула свое на пять. Конечно, она в основном носила специальные платья для беременных… Так может быть и с тобой. Остановись, дорогая, не будь транжирой.

С этим Долорес трудно было смириться. Не иначе как у отца научился муж ценить каждый заработанный доллар. Его мать вообще не заботилась о нарядах. Бриджит каждый день играла в теннис, не вылезала из брюк и сохранила стройную, девичью фигуру. Даже в семьдесят два она была необычайно активной и постоянно заседала в каких-то благотворительных комитетах, собирала и распределяла пожертвования, занималась то Клубом матерей, то Лигой девушек. А Долорес, как говорил ей в детстве отец, родилась сибариткой. Если он предлагал купить ей мороженое, она требовала шарики всех цветов. Даже если она не могла их съесть, ей все равно нравилось получать все. Отца Долорес просто обожала. Для нее было страшным ударом то, что он оставил мать. Нита отнеслась к этому философски: