Долина - [13]

– На кухню… а зачем? – послышался сзади голос приора, который, видимо, не соблюдал обет молчания.

Если настоятелю и не понравилось его вмешательство, он не подал виду.

– Довольно, Ансельм, – спокойно сказал он. – У господина комиссара есть свои соображения.

– У капитана, – поправил его Сервас.

Брат Ансельм от высказываний воздержался, но Мартен спиной почувствовал тяжелый взгляд толстяка. Свет уже проникал между пихтами узкими полосками, которые освещали подлесок, как позолота освещает часослов. Это место, несомненно, обладало известной магией, и даже в таких обстоятельствах Сервас ее ощущал. Было в долине что-то щемящее и в то же время торжественное. В общем, почти религиозное. Неудивительно, что много веков назад монахи выбрали ее, чтобы выстроить здесь церковь.

Склон становился все круче, и теперь надо было внимательно смотреть, куда ставишь ногу, потому что после каждого шага вниз сыпались камни. Они вышли из леса, и внизу их глазам внезапно открылся весь ансамбль монастыря: церковь с колокольней, большое монастырское здание, старинные постройки, где жили послушники и монахи. Возле реки, за оградой, Сервас заметил фруктовый сад, огород и садик с лекарственными травами. Тут же, у стены аббатства, в том месте, куда выходили «врата мертвых», располагалось маленькое кладбище. А справа, километрах в трех, высокие вершины величаво взмывали к подернутому дымкой небу, которое быстро светлело.

От монастыря поднялся легкий, прозрачный колокольный звон, призывающий монахов ко второй службе, к Laudes. Было только семь утра. И Сервас подумал, что не случайно святой Бенедикт создал такой устав, чтобы изнурять монахов работами и недосыпом, тем самым избавляя их от искушений. Он и сам чувствовал себя утомленным и опустошенным.

У него был шанс, а он его пропустил. Где же сейчас Марианна? Может, похититель увез ее далеко отсюда? От этой мысли он похолодел. Мысль, что ей удалось бежать после восьми лет неволи, а потом ее снова поймали, была невыносима.

Он не мог ни думать, ни дышать как следует. Грудь словно сжало тисками, и на секунду какие-то белые точки закрыли собой пейзаж, и перед глазами все поплыло.

– Вам плохо? – спросил аббат.

Да уж, от него решительно ничего не скроешь.

– Нет, нет, все в порядке.

Но в следующую секунду ноги у него вдруг стали легкими, а горы и лес закачались, словно кто-то поддал ногой по картине, и он провалился в какую-то черную дыру.

7

– Резкое падение давления, вагальный криз[13], – поставил диагноз врач. – Несомненно, это из-за пережитого вами сильнейшего стресса. Мы вас забираем, необходимо провести дополнительные обследования в больнице.

– На это нет времени, – сказал Сервас, сидя на краю узкой кровати. – Забудьте об этом.

– Тогда вы должны расписаться в отказе от госпитализации.

Вокруг них суетились санитары «Скорой помощи», готовые пустить в ход всю свою аппаратуру: многофункциональный монитор, аптечку неотложной помощи, и кто-то уже приклеивал ему на грудь электроды для кардиограммы, кто-то накладывал на руку браслет для измерения давления, а на указательный палец – оксиметр. И все это делалось в рекордное время и фактически одновременно.

– Вам надо отдохнуть, – настаивал доктор.

Сервас кивнул, но без особой убежденности. Минуты через три бригада уехала. Под тяжелыми веками аббата пробежала молния.

– Вся эта история – очень личная для вас?

Чтобы задать этот вопрос, он дождался, когда они останутся одни. Сервас помедлил, поднял голову, заглянул в его серо-стальные глаза и кивнул.

– Вы когда-то знали эту женщину…

На этот раз вместо вопроса прозвучало утверждение.

– Я очень давно был с ней знаком.

Он поднял глаза на распятие, висевшее на выбеленной стене за спиной аббата: Cristus dolens, Христос страдающий. Лицо его искажено болью, он один на кресте, покинутый и Богом, и людьми.

– И она когда-то была вам очень дорога.

Снова утверждение, произнесенное спокойным, глубоким голосом.

– Итак, если я вас правильно понял, восемь лет назад ее похитили, и после этого вы не имели о ней никаких известий. А теперь она вдруг объявилась, попросила у вас помощи и снова исчезла… И все, похоже, указывает на то, что ее силой удерживали какое-то время недалеко отсюда, совсем рядом с нашим монастырем…

Высокий священник, казалось, снова вернулся в свое прежнее состояние. Глаза его подернулись дымкой, словно он страдал катарактой.

Сервас еле удержался, чтобы не поморщиться.

– Возможно, ей пришлось пройти много километров, прежде чем удалось мне позвонить.

Аббат пожал плечами.

– Очень может быть… Здесь не так много мест, где телефон берет. Даже в монастыре не везде есть сеть. Но это не создает нам больших проблем.

– А не приходилось ли вам часто видеть возле монастыря одни и те же лица?

– Не припоминаю. Есть, конечно, любители путешествий, которые паркуются на площадке чуть поодаль. Оттуда в долину расходятся все туристские тропы. Несколько раз сюда забредали любопытные. Вот, пожалуй, и все.

– А она не могла укрыться где-нибудь здесь? – рискнул Сервас, прекрасно понимая, что таит в себе подобный вопрос.

Глаза старого величавого орла снова сверкнули.