Долина дракона - [32]

– Король Кондла! – воззвал Красный, и голос его прозвучал в пустоте могильника неожиданно гулко и громко. – Я, Красный Ворон, сын Аодха Ворона из Твердыни Воронов, что стоит в Серых горах, пришел к тебе в час жестокой нужды. Мне нужно твое золото – враги пришли в Таумрат, кровь короля окрасила их мечи, а улицы залила кровь жителей. Лугайд одержал победу, и только твое золото может нас спасти. Зачем оно тебе? Твоя слава и страх перед твоим именем крепче каменных стен и дороже сокровищ. Твое имя переживет этот курган и клад. Дозволь мне забрать его, чтобы спасти нашу землю! Ту, которой ты правил столько лет! Иначе наш род сгинет, и твое имя вместе с ним!

Красный замолчал, и на него навалилась непереносимая духота. В глазах потемнело, грудь стиснуло. Задыхаясь, Ворон увидел, как меркнет свет факела. Сквозь шум в ушах до него словно бы долетел зловещий шепот – едва различимый, жуткий, вынимающий душу из тела. Бестелесный голос шептал о том, как люди и звери танцуют на горных плато единый танец, поклоняясь единому владыке, как мертвые следят за судьбами живых и как золото ценится по обе стороны этого мира.

В полубреду Красный ощутил, как ломается его хребет, причудливо изгибаясь на манер конской спины, как волосы свиваются в густую гриву, а рот рвется, вытягиваясь. Ему стало страшно, как никогда в жизни, и на мгновение показалось, будто он сам умер, а голос все продолжал шипеть в его ушах о том, что за все нужно платить, а за золото мертвых живые платят горячей яркой кровью.

Красный упал на четвереньки, слепо нащупывая выход, и пятясь выбрался из могильника. Уперся лбом в холодную земляную стену, едва переводя дыхание. Рот дергало, язык залила кровь. С трудом придя в себя, Красный дернул веревку. Его поволокло вперед. Ворон обернулся на вход и вздрогнул. Дверь осталась открытой, и человек– конь на ней уже не преграждал жестом дорогу, а манил рукой: «Войди!»

Глава 12

Ильди выгнулась, подгоняя. Мужчина коротко застонал и стиснул ее так, что стало тяжело дышать. Ильди поморщилась, подождала, пока он замрет, а потом бесцеремонно спихнула его с себя. Мужчина попытался ее обнять, но получил тычок локтем под ребра.

– Неласковая ты, – проворчал он.

– Ласковые шлюхи, – отрезала Ильди. – А я – наемница. Хочешь нежностей, неси свои монеты и пипиську в дом веселья, Керн. Если они у тебя еще остались.

– С монетами не очень, – вздохнул Керн.

– Тогда радуйся, что потрахался бесплатно, и не мешай мне думать, – огрызнулась Ильди.

– Может, у меня к тебе любовь, – обиделся Керн. – А ты – вот так. О чем тебе думать?

– О том, что мы тут скоро начнем подрабатывать рубкой дров, пока другие наемники будут грести золото в Приморье, – процедила Ильди.

Она лежала на спине, раскинув руки и ноги, не смущаясь своего обнаженного тела, и скрипела зубами от злости. Керн, кряжистый здоровенный мужик с неровно обкорнанными волосами и густой порослью на груди, приподнялся на локте и нахмурился.

– Золото Приморья – просто слухи.

– Да? – резко обернулась на него Ильди. – Слухи? А откуда, по-твоему, берутся эти слухи? А? Почему, по– твоему, в сторону Приморья едут конные рыцари в драных портках и пешком ковыляют парни, у которых в карманах гуляет ветер, но зато на поясе висит несколько футов доброй стали?

Керн не ответил.

– Скоро все наемники Севера, Запада и Юга сбегутся в Приморье и озолотятся на крови, – зашипела Ильди, тоже приподнимаясь на локте. – А мы будем тут жевать сухие корки в угоду сумасшедшему пьянице Куланну и жирдяю Лютвину. Они огребли себе поболее других и теперь батрачат на Бреса, наплевав на нужды вольных воинов! Они нарушили вольный договор! А вы все терпите, тупые болваны!

Керн жевал губу, глядя в злые глаза Ильди.

– Ты думаешь, Лютвин и Куланн продали нас Бресу? – спросил он, потерев густую бороду.

– Я не думаю, я знаю! – подалась к нему Ильди, и ее красивая грудь лихо качнулась. – Я ходила к ним и говорила о золоте Приморья, а они сказали, что не нарушат слово, данное Бресу! Как будто мы уже не отработали свое в битве с Эннобаром и при штурме Таумрата. Стены и мостовые этого клятого города политы нашей кровью! Мы свое отработали! И вольны идти куда угодно и биться за того, кто платит звонким золотом! Мы не армия Лугайда, мы – вольные воины!

Керн сжал ее грудь в горсти, глаза у него зажглись нехорошим огнем.

– Куланн, конечно, настоящий мужик, а Лютвин – голова, да и бойцы они оба не рядовые, – хрипло произнес он. – Но мы им на верность не присягали. Если они решили нас кинуть, мы можем кинуть их первыми. Надо только момент подгадать.

Ильди рассмеялась и повисла у любовника на шее. Они страстно поцеловались, и Керн снова подмял ее под себя.

* * *

Куланн сидел в таверне за столом игроков в кости, но сам не играл, лишь лениво наблюдал из-под полуприкрытых век, как кубики с нарезанными на боках точками скачут по столу, и пил густой темный эль. Сверху доносились женский визг и пьяные крики.

– Куланн, ты и кости не кидаешь, и к девкам не ходишь, что ты тут делаешь вообще? – со смехом спросил один из игроков.

Куланн улыбнулся и пожал своими необъятными плечами.