Долгожданный рейс - [28]

Так и случилось. Увидев Памелу, спускающуюся вниз в новом платье, Чипс обрадовался:

— Привет! Я уже довольно долго дожидаюсь тебя, но ты того стоишь.

Памела подумала: «Он всегда говорит то, что надо».

— А теперь, — сообщил он, — мы будем праздновать! Будем праздновать твой первый рейс в Афины. Первый длинный самостоятельный рейс.

И делает он всегда то, что надо.

В голове промелькнула разумная мысль, что следовало бы послушаться совета Роджера Карсона. Но все внутри нее восстало против такого равнодушного, как ей казалось, его отношения к ней — отношения офицера к подчиненному. Она совсем не устала. У нее много сил, и ей все очень интересно. Это удивительный чужой город, и она собирается познакомиться с ним. Если Роджер Карсон не хочет приглашать ее, то есть сотни мужчин, готовых это сделать.

Хотя, конечно, если говорить честно, то ее пригласил лишь один — Чипс Кендрик.

Глава 5

Памела вернулась из Афин с ощущением того, что ей очень трудно общаться с мужчиной, который всегда прав. Особенно если этот мужчина — Роджер Карсон. А после вчерашнего случая, когда он решил никуда не приглашать ее, что было, как выяснилось позже, абсолютно правильно, — общение стало практически невозможным.

Конечно, Чипс Кендрик появился вовремя и сделал благородный шаг; они вдвоем отправились гулять, осмотрели город, поужинали и потанцевали. Но это не доставило ей большой радости. Она слишком устала, и ей все время хотелось вернуться в отель, пораньше лечь спать — короче, сделать как раз то, что советовал Роджер.

В обратном рейсе она работала чуть медленнее; в крошечном пространстве кухни ее движения не отличались ловкостью и аккуратностью. Но хуже всего было то, что Роджер Карсон наверняка был разочарован ее поведением. Конечно, Чипс рассказал экипажу о проведенном вместе с ней вечере. Памела была почти уверена, что теперь Роджер мысленно вернул ей прежний статус нерадивой студентки, ничего не смыслящей в его предмете. И это было совершенно справедливо.

Однако в течение последующих нескольких недель у Памелы не было времени на размышления о своей несчастной судьбе. Ее закружил водоворот непрерывных полетов. Дни учебы на курсах теперь казались легкими — тогда все было организованно и, главное, предсказуемо. Сейчас она почти не встречалась с подругами с курсов, кроме кратких мгновений в комнате отдыха экипажей или у стойки пищеблоков в иностранных аэропортах, когда сдавала оборудование или ожидала там провизию.

Памеле стало казаться, что продолжительность недели изменилась, а выходные исчезли. Некоторые дни казались очень короткими, другие бесконечно растягивались. Как голубой кузнечик, она прыгала через время и расстояния. Иногда ее рабочий день начинался так рано, что еще не ходил общественный транспорт и авиакомпания посылала свои машины собирать экипаж. Замерзшие и полусонные, люди сидели в автомобиле, мчавшем их мимо спящих домов к аэропорту, работавшему круглые сутки.

А иногда все было наоборот. Памела начинала работать так поздно, что чувствовала себя почти виноватой перед людьми в автобусе или идущими по дороге, зная, что они уже отработали половину дня. При этом она всегда забывала, что ее смена закончится поздно ночью.

Иногда юная стюардесса летала в города, где время опережало лондонское, иногда наоборот. Однако ее тело упрямо продолжало жить в привычном для него биоритме. Поэтому часто она, не могла уснуть, когда была свободна, и почти засыпала на ходу, когда не имела на это права.

Прошло довольно много времени, пока она и Марджери оказались свободными одновременно. После каждого рейса они возвращались в Лондон, но обычно им не удавалось пересечься в маленьком домике миссис Райли. Поэтому этот вечер стал для них замечательным.

Вернувшись домой с Мальты, Памела увидела яркую лиссабонскую корзину, набитую разными свертками, и сумки, на которых большими черно-белыми буквами было написано: «ЭКИПАЖ».

— Марджери! — закричала она, задрав голову. — Где ты? Когда ты прилетела?

Откуда-то, почти из-под крыши, Памела услышала смеющийся голос подруги:

— Привет, я здесь! Ты сегодня что-то рано, а? Я приехала полчаса назад. Подожди минутку! Я собиралась залезть в ванную, но теперь уж сделаю это попозже.

Накинув вышитый халат, Марджери спустилась по лестнице, тихо шаркая атласными тапочками.

— Так ты тоже была в Каире? — спросила Памела, кивком указав на тапочки.

Девушки рассмеялись.

— А какого цвета у тебя? — поинтересовалась Марджери, любуясь своим халатом.

— Такого же, как и твои, — ответила Памела.

От радости, что снова встретились, девушки не могли остановить счастливый смех.

— Я приехала с экипажем, — сообщила Марджери. — Слышала в аэропорту, что ты прилетаешь сегодня, но они сказали, что не раньше 17.30. — Она улыбнулась подруге. — Иначе подождала бы тебя.

— Был попутный ветер. Прилетели на час раньше, — гордо сказала Памела, как будто это она вела самолет.

Подруги прошли в небольшую гостиную и сели у камина. Марджери закурила сигарету и откинулась в кресле, наблюдая, как дым спиралью поднимается к потолку.

— Пам, ну а теперь расскажи, что с тобой происходит. Ведь у тебя есть что рассказать? — В свои двадцать семь лет она думала, что имеет полное право относиться к Памеле как к младшей сестре.