Долгожданная встреча - [84]

– Мы голодны, – заявил он.

Карен не двинулась, не произнесла ни слова, ничем не выдала своего страха.

– А ты сильно изменилась с тех пор, как я видел тебя в последний раз. Мне это по нутру, – продолжал Джако. – Ты стала настоящей сеньоритой. – Он расхохотался, и при этом в его груди что-то утробно заурчало. – Так что же, сеньорита не рада меня видеть? Значит, ты не боялась, что меня могут ранить, что я погибну под снегом и льдом, а?

– Напротив, я этого хотела, – убийственно спокойным тоном произнесла женщина.

– А что это ты, делала так далеко от асиенды с этим индейцем? Думаю, что-то не очень приличное, ха-ха-ха! Ты голодна, а, киска? Женщина может путешествовать по горам с мужчиной, если он ей не муж, только с одной целью, не так ли? Но теперь ты с Джако, кошечка, а Джако знает, что надо делать с голодными сеньоритами. Он наполняет их… удовольствием.

Карен с презрением посмотрела на него.

– Я не сеньорита, – гордо подняв голову, промолвила она. – Я сеньора, жена Вэнса Пакстона. И у меня не будет другого мужчины, потому что других мужчин для меня не существует.

Улыбка исчезла с лица Джако. Его нога в сапоге медленно придвинулась к ней и встала между ее лодыжками, с силой раздвинув их.

– А ведь вы нравитесь Маркесу, сеньорита. Да что там Маркесу – вы, без сомнения, понравитесь всем мужчинам в моей деревне. Так что, возможно, у вас будут и другие мужчины. Возможно, я отдам вас им после того, как сам развлекусь с вами, сеньорита.

Карен заметила, как нахмурилось лицо Маркеса, сидевшего в стороне. Она стала отползать назад, пока ее спина не уперлась в скалу. В ответ на это Джако подошел ближе, только теперь его нога оказалась между ее колен, а потом – между бедер.

– Я приготовлю еду, – выпалила Карен, поднимаясь на ноги.

Джако не двинулся с места, поэтому Карен, встав, обошла его и поспешила к костру. Несколько мгновений Джако молча смотрел на голую скалу, испещренную мелкими штрихами времени и непогоды, а затем повернулся, прислонился к валуну и, сложив на груди руки, стал наблюдать за тем, как она готовит. Ох, сколько же в ней истинно женского, настоящего женского духа, подумал Джако. Не то что в темпераментной Марселине. Малышка, конечно, знала, как доставить удовольствие мужчине, инстинктивно чувствовала, что надо делать и как ласкать его, но… не больше того. Такие девушки хороши для минутного развлечения. Таких полно! Но женщина, хлопочущая у костра, обладала силой, ее характер крепок, как горы и скалы. Мужчина, которого Господь благословил любовью такой женщины, не захочет искать себе другую подругу. Может, лишь так, иногда, для разнообразия. Джако пристально разглядывал Карен. Джинсы плотно облегали ее стройные бедра и ягодицы, а сорочка не скрывала высокой груди, просвечивающей сквозь грубую ткань на фоне костра. Кровь Джако закипела, он почувствовал, как желание разгорается в нем пылающим огнем. Он будет брать ее раз за разом до тех пор, пока она не закричит, умоляя его не останавливаться. Черт, если бы он остался наедине с ней!

Карен старалась двигаться как можно быстрее. Она не ела со вчерашнего утра, и запах еды одурманивал ее. Внезапно какое-то движение привлекло ее внимание: подняв голову, женщина увидела ухмылявшегося Маркеса, который раздевал ее глазами. Забыв о еде, она продолжала автоматически двигаться, следя за ним краем глаза. Маркес ковырял в зубах грязным ногтем, а потом всей пятерней почесал в паху, напевая испанскую детскую песенку…

Это была та самая песенка, которую Карен слышала на улицах Сан-Антонио; ее простенькие слова повторялись снова и снова. Халлер, понимавший по-испански, перевел ей слова, и сейчас, когда, напротив Карен сидел человек с мерзкой ухмылкой на губах, невинная песенка обрела какой-то зловещий смысл:

Вот маленькая вдовушка из Санта-Изабель Хочет выйти замуж, только не говорит за кого.

Заметив, что Маркес не сводит глаз с Карен, Джако стал наблюдать за ним. Все разбойники из Рио-Лобоса не шли ни в какое сравнение с этим человеком. Маркес был очень жесток, ему доставляло удовольствие причинять боль. Джако не понимал этого мексиканца. Бесспорно, сам он был безжалостным человеком, но его жестокость имела корни – он мстил как бы своему несправедливому отцу и сводному братцу. Именно в них и олицетворялась его ненависть. Жаль, что ему пришлось убить Марайю. Ни один мужчина в трезвом уме с легкостью не убьет женщину. Но она пыталась убить его, стреляла в него… Джако отогнал от себя эти мысли. С другой женщиной – с той, которая разделит с ним ложе, – он не будет жестоким. Твердым и требовательным – да, потому что женщина должна знать силу. Он никогда не будет брать ее, чтобы причинить боль или искать извращенных удовольствий, которые так нравятся Маркесу.

Маркес… Джако искривил губы в презрительной ухмылке. Этот высохший стручок надеется занять его место, и с ним рано или поздно придется разобраться. Их совместная поездка стала своеобразным экзаменом, и чем чаще Маркес бросает взгляды на Карен, тем меньше внимания он уделяет их безопасности. Похоть делает его беззаботным, заполняет голову бесполезными мыслями, извращенными фантазиями. Впрочем, понятно, что присутствие такой женщины лишает разума. Он и сам не мог отвести от нее глаз, то и дело погружаясь в мир фантазий. Так что скорая стычка с Маркесом неизбежна.