Долговязый Джон Сильвер - [96]

Шрифт
Интервал

Он смачно плюнул, плевок упал возле моих ног. И я, что же я должен был сделать с этим тупоголовым могильщиком, портившим настроение всем на корабле? Свобода слова существовала, чёрт возьми, конечно, существовала, но нам надо было выжить. Боумен может легко сделать ситуацию неуправляемой, он будет заражать и отравлять атмосферу, пока люди не превратятся в жалких бестолочей вроде него.

— У тебя есть башка на плечах, — сказал я ему, — и ты ведь соображаешь, что мы не можем повернуть назад. Не получится идти без ветра на парусах против течения, и даже если бы мы пошли, то не смогли бы держать курс против ветра и дойти до Вест-Индии, ибо отсюда до Вест-Индии расстояние в два раза больше, чем до Африки. У тебя хватает ума понять это, ты же головастый?

— Не пытайся меня умаслить, Сильвер. У меня не пустая черепушка, тут ты прав. Но запомни, никто, ни одна собака не посмеет вкручивать мне мозги!

— Разумеется, Боумен, можешь положиться на Джона Сильвера. Память у меня лошадиная.

Этими словами я решил закончить разговор. Образумить такого Боумена — дохлое дело. Даже любезное обращение на него не действует. Настоящий могильщик, больше и сказать-то нечего.

Я дал ему возможность заражать всех своим мрачным унынием до тех пор, пока люди не стали искать козла отпущения. Начались вспышки ворчливого недовольства, острозаточенные словечки летали в воздухе, когда нужно было крепить шкот или фал, чтобы использовать лёгкий ветерок, который задувал в тот самый миг, когда никто этого не ожидает. Даже Ингленд стал замечать неладное, но, верный своим привычкам, он каждому говорил доброе слово, появляясь среди членов экипажа. Только всё портит! Но с добросердечными всегда так: они видят зло, когда уже ничем не поможешь.

— В чём дело? — спросил он меня, после того, как его встретили издёвками и насмешками. — Мне казалось, мы договорились идти в Африку, а теперь они кричат, что их бес попутал и валят всё на меня. Это же несправедливо, Джон, правда? Ты ведь помнишь, я молчал и не голосовал ни за, ни против. Я думал, они решили единогласно.

— Они забыли об этом. У нас на борту могильщик, исходяший желчью. Он убедил всех, что мы сгниём в этом штиле. Теперь им надо на кого-то свалить вину, раз дело не ладится. А кого ж ещё обвинять, если не капитана?

— Но я же не голосовал! И они ведь сами меня выбрали!

— Конечно, но только для того, чтобы иметь человека, который умеет вести судно, а заодно и того, кого можно будет повесить, если всё пойдёт к чёрту. Доверься Джону Сильверу! Я всё улажу.

Прошло ещё несколько дней в этой давящей мучительной жаре под палящим солнцем, расплавлявшим смолу в щелях, так что ноги напрочь приклеивались к палубе. Мы целыми днями лили воду, чтобы корпус не рассохся и не дал течь, но, в конце концов, осталась лишь дюжина тех, кто был в силах приводить в движение насосы и таскать вёдра. Остальные лежали или сидели на палубе, понурив головы, сквернословили и сыпали проклятиями, пили ром, который ещё оставался, и плевать им было на всё на свете. Лишь Боумен не унимался. Он сновал повсюду с самодовольной ухмылкой на роже и вовсю старался поскорее похоронить нас всех.

На следующее утро, пока не всё ещё находились под действием выпитого рома, я собрал экипаж на совет. Как квартирмейстер, я имел на это право. Пришли все, ибо надеялись громко выразить своё недовольство, отомстить виновнику, кто бы это ни был, хоть целому миру, если потребуется.

— Парни, — я придал своему голосу зловещее звучание, что заставило многих насторожиться, — вы видите, что на корабле сущий ад. Сплошные стенания и плач, ничего другого. Если они не прекратятся, мы перережем друг другу глотки задолго до того, как увидим конец этого проклятого штилевого пояса.

— Вот именно! — выкрикнул Боумен, что и ожидалось. — Об этом я и говорю всё время. Нам не надо было начинать этот переход, вот моё мнение.

— А кто из вас голосовал против, когда принималось решение? — прорычал я. — Кто? Покажите мне!

Стало тихо, пока вновь не заорал Боумен.

— Оттого, что человек изменил своё мнение, он не стал хуже, — заявил он торжествующе и огляделся, ища поддержки.

И, конечно же, нашлись такие, кто кивнул одобрительно, но никому не понравилось, что сказал это Боумен, гад такой. Они бросали угрожающие взгляды то в одну, то в другую сторону в поисках кого-нибудь, кто бы за всё ответил. Кого-нибудь надо было избить до полусмерти, чтобы все они успокоились, пришли в себя, это было очевидно.

— Да, — сказал я, — каждый может ошибаться, даже самый наилучший, вроде тебя, Боумен. Не правда ли, парни, разве Боумен не самый лучший из нас всех? Он знает, что к чему в этой жизни. Спросите Боумена, он вам скажет, кто чего стоит. Я прав?

Вновь оглянувшись, Боумен самодовольно ухмыльнулся. В этой жизни, на которую ему вообще-то было наплевать, он желал лишь одного: сделать так, чтобы его услышали, любой ценой, даже ценой собственной гибели или гибели всех нас.

— Разве Боумен не стоит десятерых таких, как мы? — воскликнул я. — Он говорит правду, о которой никто из нас не вспомнил. Он говорит именно то, что есть на самом деле: ни одна собака не выживет в этом плавании, дьявол не выживет в этом плавании. Нам остаётся лишь поклониться, согнуться, поблагодарить и согласиться, раз Боумен подписал нам смертный приговор. Тут уж ничего не попишешь.


Рекомендуем почитать
Рассказ не утонувшего в открытом море

Одна из ранних книг Маркеса. «Документальный роман», посвященный истории восьми моряков военного корабля, смытых за борт во время шторма и найденных только через десять дней. Что пережили эти люди? Как боролись за жизнь? Обычный писатель превратил бы эту историю в публицистическое произведение — но под пером Маркеса реальные события стали основой для гениальной притчи о мужестве и судьбе, тяготеющей над каждым человеком. О судьбе, которую можно и нужно преодолеть.


Прививка против приключений

Кто не мечтал о странствиях и приключениях! Но что будет, если шестеро парней возьмут и в самом деле отправятся в кругосветку? Сегодня, сейчас, просто так, на спор, без подготовки? Да ничего хорошего! (Это если говорить о его участниках.) Иное дело, — читатель: вот его как раз ждет масса интересного. Для новой книги Дмитрия Скирюка трудно подобрать определение, пожалуй, только Джером и Жюль Верн могли бы написать подобное, хотя история литературы не упомнит такого соавторства. Будьте осторожны, не ждите привычного, — в этой книге всего через край! Многих ждет смеховой передоз: прививка прививкой, но эта «вакцина» или вылечит вас, или окончательно прикончит (если не взорвется в момент употребления)


Сон «Святого Петра»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


«Лахтак». Глубинный путь

…Как много трудностей пришлось преодолеть экипажу «Лахтака» прежде чем они смогли с честью завершить свою экспедицию! Отважные исследователи неуклонно шли к своей цели, героически борясь с происками врагов и мужественно преодолевая стихийные бедствия. Командой «Лахтака» на ее трудном пути руководил штурман Кар. Образ этого мужественного патриота, волевого, гуманного и скромного, — несомненная удача автора…Основное ядро действующих лиц романа «Глубинный путь» — пламенные советские патриоты, люди большого размаха, умеющие мечтать и претворять свои высокие мечты в реальные дела.


Энкантадас, или Очарованные острова

Вниманию читателей предлагаются два произведения классика американской литературы Германа Мелвилла. В «Энкантадас, или Очарованных островах» (1854) предстает поэтический образ Галапагосских островов, созданный писателем на основе впечатлений, полученных во время скитаний по Южным морям. Эту небольшую лирическую повесть критика ставит в один ряд со знаменитым «Моби Диком».


С «Джу» через Тихий океан

Книга болгарских мореходов, супружеской четы Юлии и Дончо Папазовых, – увлекательное описание полного опасностей перехода на обычной спасательной шлюпке через Тихий океан. Новая экспедиция отважных исследователей, в 1974 г. совершивших плавание через Атлантический океан, является продолжением серии экспериментов по программам «Планктон» и «Интеркосмос», основная цель которых – испытать выносливость человеческого организма в экстремальных условиях, проверить, насколько планктон может быть использован в качестве пищи потерпевшими кораблекрушение, установить степень загрязнения Мирового океана.В основу книги положены дневниковые записи авторов, сделанные непосредственно во время путешествия.Книга предназначена для широкого круга читателей.