Долгое путешествие - [3]

Увлеченный потоком людей, я прохожу мимо фонтана Иосифа, мимо Чумной колонны XVII века, от которой прямо так и пышет барокко, а затем, оставив позади и фонтан Леопольда, попадаю на Стефансплатц – в наше время самую многолюдную площадь Вены, расположенную у собора, естественно, святого Стефана.

Он, конечно, впечатляет – и размерами, и готической красотой. Хотя он и моложе той же итальянской церкви, где я встречался сегодня с Франком. Интересна судьба собора во время Второй мировой войны. Он чудом не пострадал ни от бомбардировок, ни от артиллерийских обстрелов 1945-го года, ни от так и не выполненного плана уничтожения центра Вены отступавшими немецкими войсками. Однако местные венские мародеры подожгли разграбленные лавки, и огонь перекинулся на собор, причинив ему колоссальный ущерб и почти уничтожив. Восстановление храма завершилось только в 1960 году, и, по сути, сейчас это новодел, так как почти всё внутреннее убранство сгорело. Наверное, эта история может многое сказать о людях и об их природе вообще, но мне не хочется в такой хороший вечер делать подобные заключения.

От Стефансплатц я по Картнерштрассе – еще одна туристическая улица с множеством сувенирных магазинов и даже с казино – прохожу параллельно маленькой площади Ньюер Маркт. Забавно, что эта скромная площадь, почти не замечаемая туристами, стала последним пристанищем величайших австрийских императоров. Именно здесь расположена крипта, где хранятся останки почти полутора сотен Габсбургов, правивших и Австрией, и Австро-Венгрией, и Священной Римской империей. Воистину, sic transit gloria mundi, как говорил (ну почти так) Фома Кемпийский.

У Оперы я сворачиваю на Филармоникер Штрассе и прохожу мимо знаменитой кофейни в отеле Захер, в которую как всегда очередь желающих попробовать не менее знаменитый одноименный торт. А вот венцы и бывалые туристы знают, что расположенное за углом кафе Моцарт гораздо интереснее, и фирменные торты там вкуснее, а вот очереди бывают редко.

Снова с трудом подавляю желание зайти в кафе. Для моего тела со всем его возрастом столько сладкого перед сном, мягко говоря, не полезно. Франк прав, Пауля Штайнера весьма затруднительно принять за промышленного шпиона. Пожилой профессор факультета истории Венского университета совсем не похож на Джеймса Бонда. Скромный, тихий человек, увлеченный своими исследованиями древних аварских, славянских и кельтских поселений на территории Вены, всю жизнь мечтавший доказать, что город возник еще до прихода сюда римлян. Увы, современные археологические исследования разбили всю надежду на это. Семьи нет, детей нет, была любовь – но это было так давно, что почти забылось. Уважаем коллегами и студентами, но далеко не душа компании. Скорее забавный чудак, который никому не мешает, но и никому не нужен. Скоро пенсия, одинокие прогулки и тихая смерть в одиночестве пустой квартиры.

И лишь иногда в жизни Пауля Штайнера случаются странные вечера – такие, как сегодняшний. Вечера, когда он становится совсем другим Паулем Штайнером, тем Паулем Штайнером, которого знает Франк Шенкенфельдер и кучка других клиентов, из тех, кто привык считать Картье и Ролекс скучными дешевками, «потому что они есть у всех». Тем Паулем Штайнером, который хранит в своей голове темные и не очень секреты крупнейших корпораций и политических кланов. Тем, кто с легкостью способен найти ответ на самый сложный вопрос и решить самую сложную задачу. За совершенно нескромную плату, конечно.

Вот только он сам никогда об этих вечерах не вспоминает. Не потому, что они ему не нравятся. Просто Пауль Штайнер ничего о них не помнит. Просто иногда некоторые часы его жизни полностью выпадают из его памяти. И это его очень беспокоит, поскольку он начинает подозревать приближение болезни Альцгеймера. Он даже ходил проверяться, сдавал анализы – ничего плохого не нашлось, но он всё равно переживает. Еще больше его беспокоит то, что после таких вечеров, о которых он ничего не помнит, он обнаруживает у себя в квартире, или в кармане одежды, или просто в выписке банковского счета неизвестные ему деньги. Суммы, значительно меньшие, чем платят промышленному шпиону Паулю Штайнеру его клиенты, но значительно большие, чем получает профессор истории Пауль Штайнер за свои лекции. Бедный профессор всерьез обеспокоен – не совершает ли он в моменты забытья чего-либо такого, что может нанести непоправимый вред его безупречной и оттого чрезвычайно скучной репутации.

Августинерштрассе переходит в Йозефплатц, а затем в Рейтщульгассе. Она же мимо галереи Сталлбург XVI века и сувенирных магазинчиков с футболками с надписями типа «В Австрии нет кенгуру» приводит меня на Михаэлерплатц, удивительным образом объединившую древность римских развалин, превращенных тут в музей под открытым небом, с барочной помпезностью расцвета Империи – императорским дворцом Хофбург, украшенным парными классическими колоннами и мощными статуями на сюжеты античных мифов. И, несмотря на некоторую перегруженность украшениями, характерную, впрочем, для всей архитектуры барокко, именно в Вене это смотрится к месту. Всё-таки это город красоты, роскоши, шика и тортиков. Вот всё это примерно и отражено в действительно величественном Хофбурге, равно как, пусть и в чуть меньшей мере, в другом императорском дворце – Шёнбрунне.