Долго и счастливо! - [89]
Она покачала головой и прижала ладони к вискам.
– Нет-нет-нет-нет. Я не понимаю! Я ничего из этого не помню! – закричала она.
– Что за дерьмо! – завопила я в ответ, и она съежилась.
Уэс схватил меня под мышки и поставил на ноги.
Сзади послышался громкий хлопок дверью. Влетел Кент Бэнкс. Увидев мою мать на полу, он бросился к ней и обнял.
– Что здесь происходит, черт возьми? – прорычал он.
– Это вы мне скажите. Вы заставили меня приехать сюда! Вы должны были знать, что она моя мать!
Он вскинул голову и посмотрел мне в глаза. Его ноздри раздувались, рот изогнулся в гримасе.
– Да, я знал. Она призналась мне, когда увидела тебя по телевизору. Рассказала о тебе, о сестре, о твоем брате. Я думал, что делаю что-то хорошее. Помогаю семье воссоединиться…
Я фыркнула.
– Вы в своем уме? Эта женщина бросила всех своих детей! Черт возьми, да мы узнали о том, что у нас есть брат, лишь несколько месяцев назад. Было бы неплохо узнать такую новость от моей матери! – завопила я.
– Убирайтесь! – прорычал Кент.
В ответ на агрессию Кента Уэс закрыл меня собой.
– Я не уверен, что моя невеста сказала своей матери все, что собиралась.
Мать бормотала что-то неразборчивое, прижавшись к Кенту. Он помог ей подняться.
– Думаю, вы достаточно наговорили. Вы многого не знаете. Я позвоню позже.
Тяжело дыша, я ответила:
– Не утруждайтесь. Мне больше нечего сказать этой жалкой пародии на человека.
С этими словами я развернулась и вылетела из галереи. Уэс поспешил за мной.
Я понеслась по улице, кипя от возмущения. Я прерывисто дышала, и на морозе у меня изо рта вырывались облачка.
Через какое-то время я остановилась, не понимая, где я и зачем. Мне было холодно и одиноко. Я подавила рыдание, чувствуя, что теряю равновесие, когда меня подхватила пара сильных рук.
– Я здесь, детка. Я здесь. Пойдем домой.
– Я не хочу никого видеть, – заплакала я, уткнувшись ему в грудь. Мое сердце так болело, что, казалось, вот-вот разорвется на части.
– И не надо. Я обо всем позабочусь, – прошептал он и повел меня к машине.
А потом все было как в тумане. Меня на руках отнесли на второй этаж, раздели и положили в теплое облако. Спиной я почувствовала горячее тело, которое я узнаю всегда и везде. Я прижалась к Уэсу Ченнингу и почувствовала себя в безопасности. В его крепких объятиях, окутанная его любовью, я сомкнула глаза.
На следующий день я проснулась все так же в объятиях Уэса. Он прижимал меня ко мне всю ночь, не отпуская ни на миг. Я несколько раз моргнула и увидела его сонное лицо. Подняв руку, провела пальцем по переносице. Он завозился и распахнул глаза. Глаза Уэса не похожи ни на чьи другие. Они зеленые, как свежескошенная трава. Он нежно улыбнулся и поцеловал меня в нос.
– Как ты?
От его низкого голоса меня пробрала дрожь от макушки до пальцев ног.
Можно было солгать и сказать ему, что я в порядке, но он все понял бы. Но ничего не сказал бы. Такой он человек. Но я перестала скрывать чувства и воздвигать высокие стены вокруг своего сердца. Единственный человек, который заслуживал такого отношения с моей стороны, – мать. И пусть мне хотелось, чтобы все было иначе. До боли хотелось.
Взрослея, девочка нуждается в матери. В ком-то, кто поцелует ее раны, исцелит сердце, разбитое мальчиком, научит, как стать женщиной, и самое важное, научит, как быть матерью, как заботиться о другом человеке больше, чем о себе.
– Так себе, Уэс, – призналась я. Мне потребовалось много времени, чтобы научиться раскрывать душу, но ради него я это делала, для него – единственного человека во всем мире, который любил меня больше, чем себя. Я знала это всем сердцем.
– Я так и думал. Что здесь творится? – он прижал палец к моему лбу.
Я закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновением. Для меня это было больше чем жест. Это была связь. Что-то различимое, что я могла уловить и за что я могла держаться, когда все остальное вокруг рушилось.
– Я думаю о том, как увидела ее в этой галерее. Она прекрасно выглядит. Здоровая… – Я покачала головой и прижала его ладонь к своим губам.
– Тяжело видеть, что она продолжает жить дальше. У нее все было хорошо, в то время как дети страдали от утраты. Особенно ты и Мэдисон. Я понимаю, детка, – мягко сказал он.
Я перевернула его руку и поцеловала каждый палец.
– Почему так больно? – Слезы потекли у меня по щекам.
– Потому что она твоя мать, и неважно, что она сделала и какую боль причинила. Ты любишь ее.
Я резко втянула воздух.
– Невозможно любить привидение.
– Ох, детка, возможно. И ты это делаешь. Я читаю это по твоему лицу, и знаешь что?
– Что? – фыркнула я. Я не хотела проливать больше ни одной слезинки из-за этой женщины.
– Это нормально. Пусть даже она причинила тебе такую боль.
Я заплакала еще сильнее. Не могла удержаться, не могла быть сильной Миа, которую видят все остальные.
– Разве? Женщину, которая бросила меня и мою сестру, когда мне было десять лет?
– Твой отец тоже имеет к этому отношение, милая. Если хочешь кого-то винить, вини и его тоже.
Я оскорбилась и покачала головой.
– Она уничтожила его. Ты бы видел его до ее ухода. Заботливый отец, преданный муж. Он целовал землю, по которой она ходила. И что? Она выбросила его, как мусорный пакет. Уничтожила нашу семью. И не только… семью Макса тоже. – Я подавила всхлип.
«Огромные двери открылись. Баньян поднял решетку и вытолкнул меня в помещение, больше всего смахивающее на обширный склад. Балки и ничем не прикрытые трубы виднелись не менее чем в семи метрах над бетонным полом. Повсюду сновали люди, причем половина из них была голой.Во что, черт возьми, я впуталась?..».
«…Мажордом равнодушно водрузил мою сумку на обитую тканью скамью перед чудовищных размеров кроватью, развернулся и испарился. И вот тут я услышала звук льющейся воды. Кто-то принимал душ.Черт. Черт. Черт.Последнее, что мне сейчас было нужно, – это повстречаться с новым клиентом, когда он в чем мать родила. Я уже сжала руку на ремне сумочки и собралась поспешно удалиться, когда дверь распахнулась. Из стены пара выдвинулась мощная фигура. Освещение так подчеркивало его силуэт, что создавало совершенно сверхъестественный образ, уместно смотревшийся бы на большом экране.
Все очень просто. Мне нужен миллион долларов. Именно столько я должна заплатить за жизнь своего отца. Я готова исполнить роль шикарного эскорта для каждого, кто может позволить себе выложить $100,000 за месяц в моем обществе.В апреле меня ждет в Бостоне развратный бейсболист, желающий улучшить имидж. В мае я отправлюсь на Гавайи к самоанскому танцору с огненными ножами, а в июне – в Вашингтон к богатому папику, представителю американской элиты. Месяц за месяцем я буду жить по правилам этого бизнеса. Правило второе: «Всё имеет цену!».
Все очень просто. Мне нужны деньги. Много денег. Миллион долларов, если быть точной. Именно такую цену я должна заплатить за жизнь своего отца.Нет денег. Нет жизни.Через год, первого января, я обязана полностью расплатиться или моего отца убьют. Когда перед тобой встает такой выбор, ты делаешь то, что должен делать.И я пошла работать. Я готова исполнить роль шикарного эскорта для каждого, кто может позволить себе заплатить $100 000 за месяц в моем обществе. Секс в перечень услуг не входит, но при желании (моем) может принести мне на 20 % больше.Месяц за месяцем я буду жить по правилам этого бизнеса.
Все очень просто. Мне нужен миллион долларов. Именно столько я должна заплатить за жизнь своего отца. Я готова исполнить роль шикарного эскорта для каждого, кто может позволить себе выложить $100,000 за месяц в моем обществе. В июле я буду сниматься в клипе самого горячего хип-хоп-певца Америки, в августе – изображать вновь обретенную сестру техасского нефтяного магната. А в сентябре я вернусь домой, в Лас-Вегас, ведь жизни многих моих любимых окажутся под угрозой. Правило третье: «Лучше быть, чем казаться!».
Несмотря на то, что сыновья дразнят его за то, что он ни с кем не встречается, а его бывшая жена думает, что он все еще одержим ею, 53 летний директор школы на пенсии и скульптор Уильям Эверетт Ларсон рад, что он ждал, пока не нашел 47 летнюю школьную преподавательницу искусства Джессику Дэниелс. Он восхищается Джессикой за ее смелые произведения и то, как она распоряжается своей жизнью. Однако Уилл считает, что единственная поврежденная прошлым часть Джессики, это ее сердце. Джессика уверяет Уилла, что она не в состоянии долго любить, но Уилл отказывается поверить в то, что это правда.
Встреча, которая изменила всю ее жизнь, внесла в нее яркие краски, закружила в вихре страсти. Страсти такой силы, которая могла свести с ума и лишить рассудк.
Надевать маски, играть роли и иметь амплуа приходится не только актерам. И не только в театре. И не только на сцене… «Милый, давай в наших отношениях безалаберной девочкой все-таки буду я?». Она положила трубку. Вернее, нажала на кнопку. Одним словом, прервала связь. Пока что только телефонную, но у нее были большие планы на будущее… Заплаканное личико Зи стояло перед глазами у драматурга. По крайней мере, Зи на это надеялась. Она в совершенстве владела умением стоять перед глазами у тех, кто мог ее обидеть… Никто не станет спорить о том, что две пылинки на шкафу – это одно, а две пылинки во Вселенной – это другое? Увы, в наши довольно странные времена, те, кто держится нейтрально, вызывает больше подозрений, чем те, кто ведет себя каким-нибудь странным образом.
Продолжение "Больше, чем любовь..." Гарри задумчиво сидел в кресле, медленно перебирая струны гитары. Его мысли были очень далеко. Наверное, именно сегодня и именно сейчас он принял решение забыть ее. Ему надоело в течении года ждать. Надеяться, что она ответит на сообщение или звонок. В эту минуту он понял, что ее больше нет. Она ушла так же неожиданно, как и ворвалась в его жизнь. Подарив лишь две ночи, полные наслаждения. Он благодарен ей. Любовь. Боль. Секс. Ревность. А будет ли счастье? Продолжение истории Гарри и Элис.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.