Долгий сон - [147]

Твой приятель

ЗИК».

Это письмо рассеяло его последние сомнения. Решено, куда податься — во Францию, в Париж. Как только выпустят на волю, он здесь минуты не задержится лишней. Он так изголодался по свободе, что при одной мысли о ней его бросало в дрожь.

XLIV

За месяц до того, как истекал второй год его заключения, и ровно за неделю до того дня, когда ему должно было исполниться восемнадцать, к двери его камеры подошли Кантли и начальник полиции Мэрфи. Час был поздний, незадолго до полуночи. Что могло случиться? Рыбий Пуп уже спал и теперь, полный тревоги, оторвал от подушки голову, задыхаясь от неистовых ударов сердца. Что-то тут было не так, Кантли наверняка пожаловал неспроста.

— Здорово, Пуп! — весело окликнул его Кантли.

— Добрый вечер, начальник, — поднимаясь с койки, сказал Рыбий Пуп.

— Ба, да он у нас отлично выглядит, — заметил начальник полиции.

— Ну, Пуп, как самочувствие? — спросил Кантли.

— Ничего, — невнятно отозвался Рыбий Пуп.

— Ах, только «ничего»? — с упреком передразнил его Кантли.

— Хорошее самочувствие! — браво и неискренне поправился Рыбий Пуп.

— Вот так-то лучше, — проворчал Кантли.

Надзиратель отпер дверь, и Кантли с начальником полиции вошли в камеру. Они говорили так миролюбиво, что у Пупа чуть отлегло от сердца. Неважно, какой приговор тебе вынесли в зале суда, — окончательный приговор в мире белых выносят с глазу на глаз, личное решение, принятое под влиянием минуты обыкновенным человеком, наделенным властью, которая приравнивает его к богам… Кантли опустился на койку рядом с ним.

— Сердишься на меня? — спросил он, морща губы в усмешке.

— Зачем, я ни на кого не сержусь, — срывающимся от волнения голосом соврал Рыбий Пуп.

— Любо-дорого слышать от ниггера такие слова, — сказал начальник полиции. Он положил Кантли руку на плечо. — По-моему, не грех и посодействовать такому ниггеру, а, Джералд? И вел он себя примерно.

— Я уж и сам про это думал, — сказал Кантли.

Рыбий Пуп ждал. У него так перехватило горло, что было больно дышать.

— Фу ты, черт, — продолжал Кантли. — А ведь ты тут поправился в тюрьме, ей-богу! Да и вырос!

— Ага, сэр, — не поднимая глаз, пролепетал Рыбий Пуп. — Наверно.

Кантли нахмурился и осуждающе качнул головой.

— А знаешь, женщина-то эта так и не объявилась, — сказал он.

Рыбий Пуп понял, что речь идет о миссис Карлсон.

— Какая женщина, начальник? — спросил он невинно.

— Видел? — воскликнул Мэрфи. — Он все забыл давным-давно.

— Я про ту девку, которая кричала, что ты ее собирался изнасиловать, — сказал Кантли.

— А-а, — негромко протянул Рыбий Пуп.

— От Глории не было вестей?

— Нет, сэр.

— А что слышно насчет того врача? — спросил начальник полиции.

— Ничего не слыхать.

— Тебе кто это, Пуп, пишет письма из Франции? — спросил Кантли.

— Это товарищи у меня там, в армии служат, — небрежно сказал Рыбий Пуп.

— Похоже, им не нравится у нас в Миссисипи, — сказал Мэрфи.

— Да это они только так, на словах, — неопределенно отозвался Рыбий Пуп.

— Ты сам-то не наладился, случайно, махнуть во Францию? — спросил Кантли.

Сделав круглые глаза, Рыбий Пуп всем телом повернулся к нему.

— Что вы, сэр! Чего я там потерял?

— Грязные людишки эти французы, — внушительно произнес Кантли. — Нет уж, тебе интересней оставаться тут.

— Конечно, сэр, — со всей убежденностью, на какую был способен, подхватил Рыбий Пуп. — Я тоже так думаю.

Кантли встал и неожиданно панибратским движением хлопнул его по плечу. При виде занесенной руки Рыбий Пуп невольно втянул голову в плечи, но вовремя спохватился и изобразил на лице улыбку, кляня себя за то, что чуть все не испортил.

— Молодчина ниггер, черти тебя раздери! — ощерясь, сказал Кантли.

— Спасибо, сэр, — невнятно прошелестел Рыбий Пуп.

Кантли полез в карман и вынул какой-то сверток. Рыбий Пуп похолодел. Неужели они все-таки нашли замурованные в камине чеки? Он задержал дыхание. Развернув сверток, Кантли швырнул на койку пачку зеленых бумажек.

— Твоя доля за это время, — сказал он. — Сколько нам, столько вам — так, что ли? Ну-ка, сочти.

Рыбий Пуп облегченно перевел дух. Ожидая подвоха, он испытующе заглянул в лицо белому человеку.

— Я вам и на слово поверю, начальник, — зачастил он вполголоса, не сводя с Кантли умоляющего взгляда. — Только здесь мне их тратить не на что.

— А кто сказал, что обязательно здесь? — Начальник полиции Мэрфи оглянулся на дверь. — Пат, поди сюда. У тебя постановление суда?

— У меня. Вот, нате, — сказал надзиратель и вошел в камеру, протягивая вперед листок бумаги. Кантли взял его.

— Пуп, — сказал он. — Вот оно то самое, чего ты ждешь два года.

— Да, сэр. А что тут сказано?

— Сказано, что ты свободен, черт возьми! И это сделали мы! Макуильямс палец о палец не ударил, песий сын. Это твои друзья добились. Понял меня?

— Да, сэр.

— Ну как, доволен?

— Очень, сэр.

— Кой же черт ты тогда стоишь столбом? Одевайся, чучело!

— Прямо сейчас? — спросил Рыбий Пуп.

— А то когда же! — грубовато прикрикнул на него начальник полиции.

— Сейчас и заберу тебя отсюда, — сказал Кантли.

— Эй, Пат! — позвал Мэрфи. — Принеси ниггеру его вещи!

— Слушаю, сэр, — ответил невидимый голос.

Рыбий Пуп ждал, не зная, как отозваться на происходящее. Проявлять чрезмерную радость не хотелось — как бы в этом не заподозрили расчет, но сохранять слишком надутый вид тоже не имело смысла, это могло вызвать догадку, что он, чего доброго, затаил мысль о мести. Какие-то секунды он колебался, потом чутье подсказало ему половинчатое решение. Он уткнулся лицом в одеяло и заплакал.